Дороти Коэ ничего не сказала.

— Вы когда-нибудь встречали человека по имени Ричер?

— Нет, — ответила Дороти Коэ.

— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Ричер?

— Нет.

— Он когда-нибудь заходил в ваш дом?

— Нет.

— Он у вас завтракал?

— Нет.

— Он был здесь, когда вы приехали сюда поздним вечером?

— Нет.

В коридоре, в трех дюймах от бедра «кукурузника», ручка от двери подвала повернулась на четверть оборота и вернулась на место.

Никто не заметил.

Между тем Сет Дункан продолжал задавать вопросы в столовой.

— Этой зимой появлялся здесь какой-нибудь незнакомец?

— Нет, — ответила Дороти Коэ.

— Совсем никто?

— Никто.

— И не было никаких неприятностей?

— Нет.

— Что-нибудь изменилось?

— Нет.

— Вы хотите, чтобы что-нибудь изменилось?

— Нет.

— Это хорошо, — сказал Дункан. — Мне очень нравится, когда положение не меняется, и я рад, что вы думаете так же. Это выгодно всем. И у нас нет причин для разногласий. — Он встал, оставив пакет с грушами на столе, на вощеной бумаге появились капельки воды. — Вы трое останетесь здесь. Мои парни за вами присмотрят. Не пытайтесь покинуть дом и не вздумайте пользоваться телефоном. И не поднимайте трубку. Телефонное дерево сегодня запрещено. Вы остаетесь вне петли. Наказание за непослушание будет быстрым и суровым.

Затем Дункан с трудом надел парку, пользуясь только левой рукой, шагнул мимо парня с «ремингтоном» и направился к входной двери. Остальные услышали, как она открылась и захлопнулась, а через минуту заработал двигатель отъезжающей «Мазды».

Человек Махмени вел «Кадиллак» по двухполосному шоссе. Так он неспешно преодолел пять миль, потом выключил фары и совсем сбросил скорость. Мощный двигатель шептал, мягкие шины шуршали по асфальту. Справа он увидел три старых дома. В одном из окон первого этажа горел свет. И больше ничего, никаких признаков присутствия людей. Перед домом стояли три автомобиля, смутные тени в лунном свете, все старые, типичные сельские пикапы, но синего «Шевроле» среди них он не увидел. Впрочем, человек Махмени не сомневался, что он обязательно приедет. Росси пытался обойти Сафира и самого Махмени, значит, постарается обезопасить тылы. Он должен защитить свои отношения с Дунканами. Из чего следовало, что его парни будут постоянно их навещать, успокаивать и всячески ублажать. И главное — никого к ним не подпускать. Обычные меры предосторожности на уровне здравого смысла, как по учебнику.

Человек Махмени проехал мимо подъездной дорожки Дунканов и припарковался в сотне ярдов к югу, у противоположной обочины. Он погасил все огни, большая черная машина оказалась в естественной низине и стала невидимой, насколько это возможно без камуфляжной сети. «Может быть, одна из хромированных частей будет отражать лунный свет, — подумал он, — но в воздухе клубится туман, к тому же парни Росси будут искать поворот на подъездную дорожку впереди и не обратят внимания на то, что вокруг». Человеческая природа. Управление машиной — это мыслительный, а не физический процесс. Голова поворачивается, глаза ищут цель, руки действуют автоматически.

Человек Махмени ждал. Он смотрел на север, не сомневаясь, что парни Росси приедут с севера, но существовала вероятность, что они появятся с юга, поэтому он поправил зеркало, чтобы иметь возможность контролировать и другое направление. Туман, помогавший прятаться ему самому, покрыл влагой заднее стекло. Ничего страшного, но, если приближающаяся машина выключит фары, он может ее не заметить. С другой стороны, зачем парням Росси выключать фары? Кто может помешать им ночью? Они наверняка чувствуют себя уверенно и спокойно.

Оранжевое сияние пожара в пяти милях к северу все еще оставалось заметным, но постепенно начало рассеиваться. Ничто не может гореть вечно. В лунном свете был отчетливо виден поднимающийся вверх дым, но в остальном ночь оставалась темной и спокойной, как и столетие назад. Человек Махмени смотрел на пустую дорогу впереди.

Он ждал.

Наконец он кое-что заметил.

Впереди и немного левее в тумане появилось голубое сияние, высокий круглый пузырь света мчался с запада на восток. Машина направлялась к двухполосному шоссе, чтобы выехать на него в миле или двух севернее того места, где он стоял. Дальше она свернет налево и станет удаляться. Или направо — и начнет приближаться к нему. Он вытащил из кармана пистолет и положил его на пассажирское сиденье рядом с собой. Пузырь света замедлил движение и остановился, но в следующее мгновение засверкал еще ярче и покатил дальше. Машина свернула направо, к нему. Он сразу понял, что это не «Шевроле». Свет располагался слишком низко. Так ночью в Вегасе выглядят «Порше» и «Феррари», их передние фары расположены близко к дороге, они слегка дергаются и подпрыгивают. По сравнению с ними глупые местные седаны кажутся медленными и неуклюжими, словно получили дозу анестетика.

Человек Махмени ждал и наблюдал, пока пузырь света не распался на два нервных луча, вскоре ставших одинаковыми овалами, расположенными рядом, почти у самой земли. Автомобиль притормозил в двухстах ярдах и в ста ярдах от него свернул к подъездной дорожке. Оказалось, что это крошечная красная «Мазда Миата», которую он видел припаркованной возле перестроенного дома Дунканов. Машина жены одного из них. Но едва ли она решила нанести визит вежливости. Слишком уж позднее время. Наверное, позвонила по телефону, рассказала о встрече со странным иранцем, и ей велели приехать сюда, где она будет в безопасности. Должно быть, Дунканы предполагали, что некоторые вопросы решатся еще до рассвета, и не хотели, чтобы кто-то из их семьи оказался под перекрестным огнем.

Человек Махмени наблюдал, как «Мазда» проехала по подъездной дорожке и остановилась рядом со старыми пикапами. Погасли фары и габаритные огни. Через десять секунд ярко вспыхнул свет над дверью, и тот, кто приехал в «Мазде», скрылся в доме. Снова стало темно.

Человек Махмени наблюдал за дорогой и ждал. Ночной туман усиливался и начал становиться проблемой. Ветровое стекло «Кадиллака» запотело. Он пошарил рукой в темноте, включил дворники, и они быстро очистили стекло. Заднее стекло, которое полностью покрылось росой, выглядело еще хуже. Теперь он мог пропустить даже автомобиль с включенными фарами. Свет будет рассеянным и ослепит его. Никуда не годится.

Продолжая поглядывать на дорогу впереди, человек Махмени принялся искать кнопку дворников заднего запотевшего стекла. Но найти ее оказалось совсем непросто. Приборная панель была темной, на ней имелось множество кнопок — роскошный автомобиль с огромным количеством всяческих устройств. Наконец он выбрал кнопку с зигзагом, решив, что она имеет отношение к обогреву. И стал ждать. С задним окном ничего не произошло, но его ягодицам стало жарко. Значит, он включил обогреватель сиденья. Тогда он ткнул пальцем в другую кнопку, продолжая одним глазом контролировать дорогу впереди. Заработало радио, очень громко, он поспешно его выключил и попробовал соседнюю кнопку. Тут же раздался довольно громкий щелчок. Медленно и аккуратно открылся багажник, и его крышка заняла вертикальное положение.