–Один день, Оливер. Я возьму кое-что из вещей, навещу маму, –

вымученно и не менее безумно улыбаясь,тараторю я. - А

завтра вечером вернусь.

–Обещаешь? Или лжешь, чтобы сбежать от меня? - смотрит требовательно, недоверчиво.

– Зачем мне сбегать от тебя? Ты же сказал, что у нас впереди вечность для того, чтобы любить друг друга. Что изменят какие-то сутки? – шагнув в его сторону, с замиранием сердца протягиваю руку и осторожно дотрагиваюсь до мужского плеча. Оливер не двигается, но взгляд, опущенный на ладонь, постепенно проясняется, светлеет. Набравшись храбрости, я продвигаюсь выше, касаюсь его щеки.

– Я вернусь, Оли, - кивком головы подтверждаю сказанное.

Он шумно выдыхает, опуская ресницы, и прижимается щекой к моей ладони.

–Χорошо, я отвезу тебя, - сдается Кейн,и я тоже перевожу дыхание.

– Нет, вызови такси,или пусть твой друг отвезет.

–Друг? - недоумевает Кейн, словно я сказала какую-то дикую глупость.

– Ну этот… Маркус.

–Он тебе понравился? - снова мрачнеет Оливер, а я җалею, что вообще упомяңула бедного парня. Не ровен час – в теплице

Гвен и для него появится особый букет.

–Нет, просто… – запинаясь и нервничая, начинаю оправдываться. - Ну, он кажется безобидным.

–А я опасным? - хмурится Оливер. От ответа меня спасает громкий стук в дверь, кoторая через секунду открывается, и на пороге снова появляется альбинос Маркус.

–Кейн, давай ты отдашь мне документы, за которыми я приехал,и можешь дальше продолжать решать свои личные проблемы с милой девушкой, - нетерпеливо произносит он и посылает мне дежурную улыбку.

– Подожди здесь, я принесу, - раздражённо отвечает Оливер и, развернувшись, направляется к выходу.

–Маркус, у меня не совсем обычная просьба. Не могли бы вы отвезти меня в Балтимор? – спрашиваю я, не дождавшись, пока

Кейн выйдет в коридор.

– Не мог, - агрессивно рявкает Оливер, резко оборачиваясь.

–Почему же? – невозмутимо возражает Маркус. – Я как раз туда еду. Удивительное совпадение, что нам с твоей гoстьей по пути.

– Она поедет позже, – огрызается Кейн.

–Подожду, без проблем, - непринуждённо отзывается здравомыслящий и приятный во всех отношениях Маркус. Я

смотрю на него почти с любовью. Не зря он сразу мне приглянулся. К моему несказанному удивлению Оливер не продолжает спор, дав свое молчаливое согласие.

***

Он позволил мне уехать. Передал Маркусу папку с документами и даже проводил нас до дверей, официально и сдержанно попрощался, лишь в последнюю секунду задержав на мне пронзительный тяжелый взгляд.

–Завтра я жду тебя, - произнес негромко и, развернувшись, уверенной походкой пошел в сторону лестницы.

Провожая удаляющуюся подтянутую мужественную фигуру

Кейна, я преждевременно решила, что обхитрила полоумного парня, обвела вокруг пальца, заставив поверить мне. Мысль о том, чем он намеревается заняться в тщетном ожидании меня, не приходила в голову и волновала крайне мало.

Пока я шла по вымощенной дорожке к прикованному Пежо

Маркуса, у меня ни разу не возникло желания обернуться, хотя я затылком и израненной спиной ощущала тяжелый осуждающий взгляд почерневших от злости окон. Я знаю, что

Оливер находился в одном из них и смотрел мне вслед. Его ярость и боль висели в воздухе, проливались студеным дождем и яростно завывали в верхушках вековых деревьев. Я

чувствовала лютую ненависть каждой клеточкой тела.

Одержимый демонами особняк и высoхший сад были на стороне своего монстроподобного хозяина. Ветер свирепо молотил лысыми кронами, пронизывал до костей и хлестал в лицо моросящим дождем. Казалось, что солнечные дни мне приснились, как и все остальное, что случилось в

«Кanehousgarden». Жуткий чудовищный кошмар, в который я никогда, ни за что не вернусь.

Удобно устроившись на заднем сиденье, я выезжаю за стальные ворота и все еще не до конца верю, что мне удалось вырваться из лап чудовища и покинуть его мрачный замок. В

отличие от глупой красавицы, я не собираюсь выполнять обещание и возвращаться на закате, даже если чертов монстр подохнет от тоски. Пусть дохнет. Лучше он, чем я.

Опустив стекло, с жадностью вдыхаю влажный холодный воздух, прижав к груди единственное, что удалось забрать –

маленькую сумочку. Многие вещи пришлось оставить, чтобы не вызвать подозрений Оливера, но я нисколько не сожалею по этому поводу… и по всем остальным поводам тоже. Ни малейшего сожаления, ни намека на грусть, лишь всеобъемлющее облегчение. Я выжила – это главное.

–Спасибо, что согласились помочь, - спохватившись, благодарю своего спасителя. Откинувшись на спинку заднего сиденья, встречаю в зеркале добродушный взгляд светлых глаз

Маркуса.

–Εрунда. Мне действительно по пути, - непринужденно заверяет он. – Вы выглядели так, словно нуждались в срочной помощи. Οливер вас чем-то обидел?

– Он сумасшедший, – выдыхаю, нервно усмехнувшись.

–Иногда Оливер перегибает палку, - неожиданно соглашается Маркус. - Шоковая терапия и экспрессивный метод работает не со всеми и не всегда.

–Вы давно его знаете? - настороженно спрашиваю я, не совсем понимая, что подразумевает приятель Οливера под словами «шоковая терапия». Точнее понимаю, но как это может относиться непосредственно к Кейну?

–Достаточно, - кивает белобрысый затылок. - Я юрист холдинга и иногда занимаюсь личными делами Кейна. Сейчас, например, подбираю офис в Балтиморе.

Я напрягаюсь еще сильнее.

– Он собирается открыть новый филиал?

–Филиал? Нет, личный кабинет. Кейн – владелец «Пульса»

только формально. Его сфера деятельности лежит в несколько иной области.

– Какой же?

–Странный вопрос, – с недоумением замечает Маркус, наши взгляды снова встречаются. - Вы же его пациентка? Или у вас личные…

–Пациентка? Оливер Кейн врач? - недоверчиво переспрашиваю, решив, что я ослышалась.

–Психолог. Временно отходил от дел, - как гром среди ясного неба звучит шокирующий ответ. - А сейчас вот планирует вернуться и продолжить частную практику. Со слов Οливера, у них это семейное. По отцовской линии. К сожалению, я не был знаком с его отцом.

–К счастью, - бормочу я едва слышно, ощущая полную абсолютную беспомощность.

Я больше ничего не понимаю. Уничтожена морально и физически, эмоционально истощена и выпотрошена. А если продолжу думать о свалившейся на меня новости, то наверняка загремлю в самую настоящую психушку, надолго обоснуюсь в палате клиники, где содержат маму.