Мы допили пиво и отправились в путь.

Когда мы доехали до соляных озер, солнце едва касалось горизонта. Снежно-белые кристаллы покрывал слой воды толщиной в дюйм – идеальное зеркало, в котором отражались разноцветные облака. Энди был прекрасным водителем и стоически переносил все мои кривляния, когда я вставала и изгибалась и так, и этак, чтобы сфотографировать озера с заднего сиденья. Мы неслись к кроваво-красному падающему шару, а вода расступалась перед нами волнами, в которых отражалось огненное небо. Невероятные краски были не только у горизонта, но повсюду вокруг нас и под нами – они волнами растекались из-под колес. Впервые в жизни я видела закат изнутри.

В тот вечер я попросила Джона, чтобы он летел самолетом в Чили и дожидался меня там. Я же поеду через соляные озера с Энди и Мартином, а в Чили найду себе мотоцикл. Моя собственная пара колес! Не надо будет больше ждать битком набитых автобусов, сражаться с упрямыми мулами. Свобода дороги.

Но этому не суждено было осуществиться.

– Сегодня я звонил домой, – сказал Джон.

Его маме сделали операцию. Она лежала в интенсивной терапии с тахикардией. Отец просил его вернуться домой. К сожалению, мы уже отъехали довольно далеко от Ла-Паса. Отсюда до Калифорнии было несколько дней пути. Джон мог не успеть вовремя.

Он собрал вещи, а я побежала за билетами на следующий поезд в столицу.

– Все билеты проданы, – сказали мне.

Я останавливала все грузовики, идущие на север, пытаясь найти кого-нибудь, кто бы нас подвез. Автобус был только на следующий день, а водители, приехавшие с той стороны, предупреждали, что часть дороги размыло и транспорт опаздывает на двадцать часов.

Я пошла к начальнику железнодорожной станции и стала просить за Джона. Он пообещал поговорить с проводниками. Я успела повидаться с Энди и Мартином: мы в последний раз выпили пива и договорились найти друг друга в Сантьяго.

Вечером я отправилась на станцию, размахивая стодолларовой купюрой, и один из пассажиров продал мне свой билет. Второй удалось купить за считанные секунды до отбытия поезда. Нам повезло.

В Ла-Пас мы приехали под вечер следующего дня и поделили наши вещи. К моему удивлению, Джон купил билет в Перу. Его матери лучше, сообщил он мне, а ему нужно кое-что сделать в Лиме до возвращения в Соединенные Штаты.

– Ты уверен, что так надо? – спросила я, но он ответил, что меня это не касается. Я попросила его разбудить меня утром, чтобы попрощаться, но когда первый луч солнца упал на мою кровать, я встала и увидела, что Джон уже уехал.

Почти все оборудование было у него. Я вдруг осталась одна с рюкзачком и своей маленькой видеокамерой.

Через два дня я взяла напрокат мотоцикл и поехала к чилийской границе. Дорога до Сантьяго вела по прямой – тысяча миль по пустыне без единого препятствия. Мотоцикл урчал и съедал милю за милей, а усыпляющая желтая полоса скользила под ногами. Наконец-то у меня появилось время подумать.

Я приехала в Южную Америку, чтобы совершить путешествие по тропе инков. Со мной была карта с нарисованной на ней красной линией и полный чемодан копий испанских рукописей XVI века, в которых описывалась «самая длинная и величественная дорога в мире». Я и не подозревала, какой урон нанесли этому изумительному инженерному сооружению, некогда «мощенному плиткой, усаженному фруктовыми деревьями и снабженному акведуками», современное строительство, равнодушие и войны.

На самом деле тропа оставила после себя наследие гораздо более значимое, чем резные каменные блоки и ветхие времянки. Она способствовала распространению культуры инков в самые далекие уголки империи. Их обычаи живут и по сей день. В Уанчако строят камышовые лодки, и это искусство передается от отца к сыну вот уже тысячу лет. В священных горах севера колдуны варят лекарства из галлюциногенных растений, чтобы их пациенты – юристы, врачи и даже президенты – могли перенестись в мир духов. В далеком высокогорье Анд сотни крестьян выстраиваются в цепь, чтобы добыть бесценное золотое руно во время ежегодного празднования, корни которого уходят в доинкские времена. И на каждом фестивале, даже если он посвящен Деве Марии, непременно присутствует хотя бы один колдун.

Учебники истории лгут. Империя инков никогда не была завоевана. Она живет и процветает.

Когда-то я думала, что отправляюсь в «героическое путешествие» – путь в неизвестность, полный препятствий, успехов и поражений, а также новых знаний. Так оно и было, только не я была героем этого путешествия. Я была лишь летописцем. Настоящими героями были те, кого я встретила в пути. Бусо, который заболел холерой, но все же добрался до дома, потому что ему нужно было кормить семью. Виллерман, отказавшийся от столичных удобств, чтобы воспитать ребенка там, где считал нужным. Ансельмо, который в один прекрасный день с гордостью примет благословение своего отца. Федерико с его терпением и семимильными шагами. Велби, не терявший присутствия духа в миллионной толпе на празднике Милагрос. И пьяный тореадор, показавший мне истинную цену мужества.

Я увидела, как сильна может быть вера, на католическом фестивале и во время языческой церемонии у колдуна. Узнала, что такое волшебство, на фестивале Черной мамы, когда вокруг не было чужих – только друзья. Встретила доброту в эпицентре уличных беспорядков. Намбиха научила меня надежде. Тот же урок преподнес и Рикардо, который шел три дня и три ночи, пока у его ног чудесным образом не возник плод манго.

Все эти люди не поленились остановиться и протянуть мне руку помощи. И то, чему я у них научилась, поможет мне преодолеть оставшиеся несколько недель.

А пока я буду помнить о них, это путешествие никогда не кончится.

Экспедиция похожа на айсберг. Те, кто принимает непосредственное участие, делают лишь малую часть работы, от которой зависит общий успех. Настоящие герои остаются за сценой, и именно их нужно благодарить за неустанный труд.

Это те добрые души, которые готовы были бросить все, чтобы ответить на мое письмо с лихорадочной просьбой, присланное непонятно откуда, – наверное, им те места, в которых я побывала, кажутся такими же далекими, как Плутон, а нужны им и того меньше.

Мои многострадальные друзья, которые позволили мне завалиться к ним в дом с горой снаряжения, а через год по необъяснимой причине все как один явились в аэропорт, чтобы встретить меня.