Очевидно, что взрывоопасная ситуация, существовавшая в Южном Тироле на протяжении всего мая, рано или поздно должна была вылиться в акты неповиновения или массовое сопротивление. Уже 3 мая в городке Риве вином был отравлен американский солдат. Его сослуживцы изумлялись коварству местного населения, которое днем приветствовало их как освободителей, а ночью намеревалось убить. Несколько дней спустя в городе Брикстон был взорван барак, в котором остановились на постой американские солдаты. Благодаря стечению обстоятельств никто не погиб, но это была обыкновенная случайность. В тот же день в городке Эйзак такой случайности не произошло, и дом, взлетевший на воздух, погреб под своими обломками более двадцати американцев. Другой инцидент произошел, когда американские солдаты нашли несколько немецких ракетниц. Отметив окончание войны, они решили устроить импровизированный фейерверк. Но праздник закончился трагедией. Кто-то из местных жителей подменил пьяным солдатам сигнальные ракеты на шашки тротила. Подобные инциденты продолжались весь май, пока из Тироля не были депортированы немецкие отряды.

Тем временем отношения между американскими оккупантами и местными жителями стали предельно напряженными. Это усугублялось тем, что стали возникать конфликты между тирольскими немцами и прибывавшими в эту область итальянцами. В этих условиях отряды вермахта и «Вервольфа» рассматривались местными этническими немцами как защитники народных интересов. В период 1943–1945 годов части вермахта вели безжалостную войну против итальянских партизан. «Вервольфы» продолжили эту войну даже после капитуляции Германии. На этот раз каратели и партизаны поменялись местами. Согласно первоначальным условиям перемирия, отряды итальянских партизан должны были принять капитуляцию немецких частей и взять под свой контроль важнейшие города Южного Тироля. Но, вступая в города, итальянские антифашисты столкнулись со спорадическим немецким сопротивлением. Так, например, 2 мая эсэсовский отряд расстрелял итальянских партизан, готовящихся взять власть в городе Лаас. 3 мая в городе Меран между немцами и итальянцами завязался форменный бой. Итальянцы, не ожидавшие сопротивления, были разбиты. Оставшиеся в живых были расстреляны на центральной площади города. В середине мая в этот город прибыло специальное подразделение американской контрразведки, которое арестовало штандартенфюрера СС Хорста Эллера, обвинявшегося в расправе над итальянскими партизанами и нарушении условий перемирия. Между тем баланс в этой борьбе менялся. Немецкие отряды разоружались и эвакуировались, а контроль постепенно переходил в руки итальянских отрядов.

К июню 1945 года в Южном Тироле сложилась парадоксальная, нехарактерная для этого региона ситуация, когда мирные немецкие жители совершали нападения на итальянских солдат (обычно итальянские жители нападали на немецких солдат). В этих условиях американские войска попытались стать буфером между двумя конфликтующими сторонами. Но даже эти меры предосторожности не спасали от множества стычек, которые нередко заканчивались стрельбой. Это неизбежно приводило к карательным акциям, которые итальянцы устраивали против тирольцев. Конфликт рисковал разгореться с новой силой. В разгар лета неизвестные обстреляли поезд с бывшими заключенными концентрационных лагерей, итальянцами по национальности. Несколько пассажиров было ранено. Но постепенно тирольцы предпочли бороться политическими методами, для чего использовали проавстрийскую Южнотирольскую народную партию.

Другим источником напряженности был конфликт, который разгорался среди самих этнических немцев Южного Тироля, а именно между «оптантами» и «бехиндерами». Когда осенью 1944 года в Южном Тироле стали создаваться отряды «Вервольфа», то в них в первую очередь пошли наиболее радикальные представители «оптантов». Хотя до сих пор остается открытым вопрос, а были ли эти отряды собственно «Вервольфом», если Южный Тироль официально никогда не аннексировался Германией, а в этой области никогда не существовало отдельной организации НСДАП. Как отмечалось выше, Вольф и его помощники заверяли следователей Союзников, что партизанская программа была ограничена лишь германскими землями и не распространялась на Северную Италию. Однако документальные свидетельства не оставляют сомнений в том, что в Южном Тироле все-таки было создано некое подобие «Вервольфа». Эти партизанские отряды подчинялись исключительно военному, а не партийному руководству, которого как такового и не было на территории Северной Италии. Отправным пунктом существования «тирольских вервольфов» (будем их именовать именно так) стало 19 ноября 1944 года, когда старшие чины СС, находившиеся на территории «Альпийского форланда», получили инструкции из «Бюро Прюцмана». Конфликт среди немецкой общины разгорелся в мае 1945 года, когда Южнотирольская народная партия, состоявшая главным образом из «бехиндеров», заключила соглашение с итальянскими антифашистскими партизанами относительно денацификации Южного Тироля. Именно эта враждебность, рисковавшая вылиться в братоубийственный конфликт, стала фоном, на котором в начале июля 1945 года «вервольфы» вновь заявили о себе в Южном Тироле. Согласно французскому информационному агентству «Франс Пресс», «вервольфами» была убита семья одного видного антифашиста, который был «бехиндером».

После нескольких ожесточенных конфликтов обстановка в Южном Тироле, казалось, стала нормализовываться. Но для того чтобы разжечь новый пожар, оказалось достаточно небольшой искры. Поводом для этого стала позиция Австрийской республики, которая намеревалась требовать возвращения Южного Тироля. Американская разведка установила, что в декабре 1945-го в Инсбруке состоялась встреча между лидерами южнотирольской немецкой общины и офицерами австрийских военных батальонов, которые были сохранены французскими оккупационными властями в качестве трудовых подразделений. Было сделано все возможное, чтобы эти батальоны оказались на территории Южного Тироля. Они могли в любой момент начать вооруженное сопротивление, если бы «Великие Державы» решили оставить Южный Тироль в составе Италии. Между Северным и Южным Тиролем были созданы тайные каналы связи, которые позволяли не только координировать действия, но и переправлять караваны с оружием. В ожидании возможного столкновения с итальянцами тирольцы активно разыскивали и использовали эсэсовские тайники. Сторонниками воссоединения Южного Тироля с Австрией была даже создана подпольная радиостанция, которая вещала с австрийской территории. Кроме этого, так называемая «Федерация Южных Тирольцев» контрабандными путями доставляла на территорию Италии соответствующую пропагандистскую и агитационную литературу.

Когда в 1946 году на Парижской мирной конференции было решено сохранить Южный Тироль за Италией, эта область буквально взорвалась недовольством. Забастовки и демонстрации переросли в вооруженные столкновения. Такую картину можно было наблюдать в Больцано, Брикстоне, Меране. Летом 1946 года начался массовый саботаж. «Тирольские вервольфы» разрушали железнодорожные пути и подрывали опоры трансформаторов. Около местечка Ора они подорвали железнодорожный мост. Этот инцидент получил особое звучание, так как мост был взорван в то время, когда по нему должен был проезжать генерал Марк Кларк, командующий американскими оккупационными силами в Австрии. Неизвестно, случайность это или злой умысел. Подрыв опор трансформаторов стал излюбленной тактикой «тирольских вервольфов». Она была вызвана в первую очередь тем, что Италия хотела сохранить за собой Южный Тироль именно из-за гидроэлектростанций, которые могли удовлетворить «энергетический голод» страны. Ряд терактов сопровождался некими пропагандистскими действиями, когда на местах взрывов оставлялись листовки «Мы — вервольфы!». В других агитационных материалах лидеры «тирольских вервольфов» грозились вести «трансформаторную войну» до тех пор, пока Южный Тироль не воссоединится с Северным, то есть перейдет под контроль Австрии.