— Какой ты умный, я и не подумала об этом.

Слушая тишину, Стас догадался, что они целуются. Это было невыносимо для него. Ему хотелось сейчас сорваться с места, прибить Германа и во всем разоблачить Карину. Но вдруг услышанное его остановило.

— Детка, тебе пора ехать, отправить свою мамашу на тот свет, — зловеще проговорил Герман, хлопая Карину по мягкому месту, — А я тем временем разберусь с этим обманщиком. Я ему устрою все то, что он устроил моей семье, пусть помучается.

— Да, да, пусть помучается, — весело говорила Карина, жуя виноград, — Фу, как было противно с ним спать и строить из себя влюбленную в него идиотку. Как только ты не ревновал меня к нему, а?

— Конечно, ревновал. Детка, но дело — прежде всего. А тебе-то самой его не жалко? — насмешливо спросил он.

— Фи! Нет, конечно! Пусть помучается теперь. Противный богач, я рада, что хоть машину и дом он мне купил за все мои страдания с ним в постели.

Стас услышал, как они смеялись. Он сидел и не мог поверить словам, сказанным Кариной. Ему казалось, что в него воткнули тысячи ножей и еще провернули раз сто. Он хотел бы умереть, но продолжал дышать и жить. Хотя жизнь казалась ему уже бессмысленной. Зачем жить, если единственная девушка, ради которой он жил все это время, его ненавидела и обманывала, занималась любовью с ним только ради денег. Нет, он не понимал, как дальше жить.

Вдруг ему вспомнились все женщины, которых он обманул и бросил. Стас усмехнулся, какая же ирония, сейчас он чувствует ту же боль, которую причинял многим сам когда-то. От этой мысли ему стало тошно, и слезы покатились по щекам. Он понял, что ничего в этой жизни просто так безнаказанным не остается. И тот путь получения денег, который ему казался легким, на самом деле дорого сейчас ему обходится. Все надежды построить счастливую жизнь рухнули. Не получится у него переделать свою жизнь в нормальную, ведь столько лет он приносил людям боль, страдания, горе. Разве имеет он право на счастье?

— Ну, все, давай езжай, Алла уже ждет тебя, — торопил Карину Герман, снова хлопнув ладонью ее по мягкому месту, — Насколько я знаю, завещание она уже переделала, удалила оттуда упоминание о Стасе и все завещала тебе. Так что убей ее и получи свои деньги, крошка.

Стас встрепенулся. Алла, его жена, — мать Карины? Стас с трудом верил в новую для него информацию. В голове путались мысли. Хоть Алла и стреляла в него, Стас не мог допустить, чтобы из-за него погибла еще одна женщина. В мыслях также была Карина, он даже не представлял, что она способна на убийство. Ему в голову пришла мысль остановить Германа и вразумить Карину. И, может быть, у него получится вернуть хорошее отношение Карины к нему, убедить ее быть с ним.

Тем временем Карина выбежала из хижины, села в красный БМВ, который ей купил Стас, и укатила прочь, оставляя за собой клубы пыли.

Стас заглянул в окно. Герман, одетый в черную футболку и черные джинсы, стоял у стола, на котором лежала кожаная коричневая куртка, и точил нож. Стас понял, что этим оружием он сейчас пойдет расправляться с ним, а когда его не найдет, то примется за Диану. Он не мог оставить ее в опасности, хотя ему хотелось поехать следом за Кариной, получить от нее объяснения и убедиться, что Алле ничего не угрожает. Но вид длинного ножа вызывал в нем мурашки, и он решил сначала разобраться с Германом и освободить Диану.

Тихо ступая, он поднялся по ступенькам, приоткрыл дверь и вошел в хижину. Герман в комнате стоял к нему спиной и что-то обдумывал.

Стас осторожно приближался к нему, планируя прыгнуть на него, но не заметил на полу валяющуюся железную кружку и задел ее, отчего раздался громкий звук. От неожиданности Стас не успел ничего предпринять, как вдруг увидел перед собой Германа. В руке он держал пистолет, направленный ему в грудь.

— А, это ты, выбрался все-таки, гаденыш, — зло сквозь зубы прошипел Герман.

— Да, а ты не ожидал? — Стас глазами искал пути отхода, но ничего не находил, только кресло стояло от него в пяти шагах.

— Не ожидал. Ну, да ладно. Сам пришел, значит. Не терпится попрощаться с жизнью? Чего не сбежал? — Герман смотрел на него с ненавистью.

— Пришел за ответами. Что здесь делала Карина, и что тебе от меня нужно? — вызывающе спросил Стас.

— Что нужно? — Герман рассмеялся противным хриплым смехом, обнажив желтые зубы, — Мне нужно, чтобы ты мучился так, как мучился я. Как моя мать мучилась из-за тебя, скотина ты, — Герман как молния подлетел к нему и со всей силы ударил по лицу.

Но Стас не растерялся и попытался схватить его за руку, в которой находился пистолет, но Герман, ожидая от него подобных действий, отставил руку и ударил его в живот. Стас скорчился от боли, оседая на пол. Герман не остановился на этом, он продолжал наносить ему удары ногой по голове и в живот.

Когда Стас уже лежал на полу, скорчившись, Герман остановился, удовлетворенный своей работой. Стас пытался унять боль в носу, скулах, животе. Почувствовав теплую кровь из носа на щеке, он вытер ее рукой. Внезапно Герман рассмеялся, снова направляя на него оружие.

— Безмозглая скотина. Совсем мозги проел от богатой жизни. Ты думал, я слабак? — рявкнул на него Герман.

— Что ты сделал с Кариной? Не заставляй ее играть в свои игры, отпусти ее.

— Ты так ничего и не понял? Карина по своей воле со мной и окрутила она тебя только ради нашего общего с ней плана.

— Но как? Она же не глупая, как она могла связаться с такой скотиной, как ты?

— Знаешь, окрутить девочку с надломленной психикой не так уж сложно.

— Надломленной психикой? О чем ты говоришь?

— Думаешь, она такая прелестная и ты о ней все знаешь? Да ничего ты о ней не знаешь, олух. — Герман злорадно усмехнулся. — После того как ее бросила мать, у нее жизнь пошла под откос. Сначала плохая компания, алкоголь, наркотики, несколько абортов от плохого парня, потом ее изнасиловали, потом криминальные дела, а тюрьма ее окончательно подкосила. Так что мне было не сложно предстать перед ней благодетелем, жаждущим только справедливости. Который не лезет ей под юбку, как все мужики. — Не опуская оружия, Герман продолжал. — Я же видел ее страдания, проблемы, пустоту. Я дал ей руку помощи, дал смысл жизни, а она сама в меня влюбилась. Такие люди с расшатанной психикой верны до конца тому, кто им помогает. И она поверила, что я тоже ее люблю, когда предложил ей выйти за меня замуж.

— Но зачем это тебе? Ты же ее не любишь. Неужели она этого не видит? — Стас не мог поверить услышанному.

— Она видела только то, что я ей позволял видеть. И женился на ней только ради того, чтобы она удостоверилась в моей любви, а ее преданность росла ко мне, и чтобы она не убежала к тебе, такому богатому щедрому красавцу, я же знаю, как ты на женщин действуешь.

— Да что же я тебе такого сделал? — простонал Стас, выплевывая кровь.

— Что сделал? Давай углубимся в прошлое, — издевательским тоном сказал Герман, вертя в руках оружие, пододвинул кресло и сел в него, — Произошло это пять лет назад. Жила женщина по имени Милана Немирова, никому ничего плохого не делала и была совсем не виновата в том, что у нее богатый муж.