* * *

Однако вопреки здравому смыслу во второй половине дня 16 апреля Жуков ввел в сражение обе танковые армии, которые должны были быть введены в места прорыва пехоты, и, получив «зеленую улицу» для движения на тылы противника, обойти высоты с севера. Однако вместо этого они полезли вверх на холмы, пошли по коммуникациям пехоты, создав кровавый хаос в оперативных построениях общевойсковых армий. Сохранились документально зафиксированные свидетельства раненых, как танки давили свою же пехоту. Под огнем противника все войска перемешались у и создалась полная неразбериха в управлении ими. И тут еще «добавила» наша авиация, в чем также не было ничего удивительного. При столь близком соприкосновении с противником, да еще и в ситуации такой мешанины в собственных войсках, бомбы в избытке стали падать на свои же войска. В какой-то момент положение стало настолько неуправляемым, что под бомбежкой оказался даже НП командующего 8-й гвардейской армией В. И. Чуйкова, где в это время находился также и Жуков. Поразительно, но факт, что ни Чуйков, ни Жуков в тот момент не имели связи с командованием ВВС, и в результате свои же самолеты пришлось отгонять огнем своих же зениток, иначе было просто невозможно прекратить этот побоище (впоследствии Чуйков признал это в приватных воспоминаниях, которые, естественно, не вошли в его мемуары).

* * *

Лишь к концу 17 апреля Жуков уяснил, наконец, ситуацию и выдал на-гора следующий приказ:

Двое суток наблюдая постоянно захлёбывающиеся атаки своих войск, которые несли огромные потери в живой силе и технике у Жуков решил еще раз применить «кнут» и издал такой приказ:

Поразительно у но факт, что для принятия решения о поддержке истекающей кровью в прямолинейных лобовых атаках пехоты огнем артиллерии и авиации Жукову понадобилось три дня, А к этому времени над ним уже царствовала всеобщая гонка за Берлин и жгучая зависть к успехам Конева (об этом свидетельствуют нижеприводимые документы). В результате это только добавило солидную порцию ажиотажной нервозности, которая и так господствовала в управлении войсками 1-го Белорусского фронта. Р ас свирепевший от постоянных неудач Жуков стал отдавать приказы командирам корпусов через головы их непосредственных начальников — командующих армиями. Вот, например, Боевое распоряжение командующего 1-м Белорусским фронтом командиру 9-го гвардейского танкового корпуса генерал-майору Веденееву:

* * *

Аналогичное Боевое распоряжение поступило и командиру 11-го гвардейского танкового корпуса полковнику Бабаджаняну:

И везде фигурирует — «любой ценой»! А цена-то была одна — человеческая жизнь!

* * *

1-й Украинский фронт наступал более успешно. К исходу 18 апреля войска этого фронта завершили прорыв нейсенского рубежа обороны и обеспечили условия для окружения Берлина с юга. За день до этого И. Конев направляет командующим 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями генералам П. Рыбалко и Д. Лелюшенко директиву, в которой нацеливает их на взятие Берлина. Он требует: «… Смелее маневрировать танками и пехотой вне больших дорог, населенные опорные пункты решительно обходить, не ввязываться в затяжные лобовые бои. Мобилизуйте все, со страстью бить немцев и ломать сопротивление. Стремление только вперед. Наши войска должны быть в Берлине первыми, они это могут сделать и с честью выполнить приказ Великого Сталина…»