…Жанне повезло неслыханно. Еще несколько минут, и они с женой Влада разминулись бы. Нина Васильевна в нерешительности стояла перед дверью подъезда и смотрела на окна собственной квартиры, словно что-то припоминая. Ее взгляд безразлично скользнул по модно одетой блондинке.

— Нина Васильевна, здравствуйте! — вежливо поздоровалась Жанна.

Нина Васильевна смотрела на нее сквозь толстые стекла очков, не моргая.

— Вы меня не помните? — спросила Жанна.

— Мы знакомы?

— Я работаю у вашего мужа. Секретарем.

— Ах, да!

— А почему вы здесь стоите? — удивилась Жанна.

— Я не могу вспомнить, выключила ли утюг.

— Ну так вернитесь!

— Да мне всего-то до магазина дойти. За хлебом. Ничего же не случится? Правда? За пять минут? Даже если он включен?

— Тогда идите быстрее в магазин.

— А утюг?

Жанна уже поняла, что Нина Васильевна принадлежит к той категории людей, которые не умеют принимать решения. Ну, никакие! Касается ли это проблем глобальных или таких вот бытовых. Врядли она смогла бы где-нибудь работать. Раздумывала бы целый день, прежде чем отнести документ на подпись начальству, а когда все ж донесла бы, проблема уже перестала быть актуальной. Она могла стоять здесь, под окнами пока в квартире действительно не начался бы пожар!

— Давайте вместе поднимемся к вам в квартиру, поскольку я все равно пришла. Вы включите чайник, а я пойду в магазин с вашим списком. Договорились?

— Но ведь я могу подняться в квартиру и одна? — неуверенно спросила Нина Васильевна. — Раз вы пойдете в магазин?

— А вы меня потом впустите?

Нина Васильевна очень удивилась, посмотрела на Жанну внимательно, даже указательным пальцем прижала к переносице очки.

— А почему я не должна вас впускать?

— Вы меня на самом деле не узнаете?

— Узнаю, — кивнула Нина Васильевна. — Вы любовница моего мужа. Вероятно, последняя в списке. Знаете, только не обижайтесь, но вы очень похожи на всех предыдущих. Вы пришли его со мной делить?

— Нет. Скорее, вернуть.

— Вот как? Но я не заметила потери.

— Так что купить в магазине? — спохватилась Жанна.

— Только хлеба. Все остальное у меня есть.

Когда Жанна поднялась в квартиру своего любовника с хлебом и тортом, Нина Васильевна успела накрыть на стол. Несмотря на свою нерешительность, она была хорошей хозяйкой. В доме все блестело, еда была вкусной, одежда выстиранной и выглаженной.

— А где ваш сын? — спросила Жанна, присаживаясь за стол. Они расположились на кухне, и чайник, который Нина Васильевна предусмотрительно включила, уже закипел.

— Андрей? Пошел куда-то с друзьями. У него своя жизнь, так же как и у отца.

— А у вас?

— А у меня нет никакой жизни. Чаю хотите?

— Хочу. Спасибо.

Жанна сама разрезала торт. Ну и сцена! Ей было немного не по себе. Нина Васильевна неожиданно сказала:

— Знаете, а мне многие завидуют. Я не хожу на работу, не знаю материальных проблем. У меня красивый, богатый муж и сын-отличник. Оба вполне самостоятельны и не требуют, чтобы я, женщина, решала их проблемы. А это неучастие в их жизни, между прочим, хуже всего. Сыну пятнадцать, больше всего на свете он мечтает быть похожим на отца. Как вы думаете, что мне остается?

— Не знаю, — честно ответила Жанна.

— Ничего. Неужели это все, на что я способна? А ведь в школе я училась лучше Маши!

«Ах, да! Они же из одного поселка! — вспомнила Жанна. — Сидели за одной партой, как сказала Матрена Архиповна». Нина Васильевна горько вздохнула:

— Увы! Маша у меня списывала не только контрольные. Сочинения по литературе тоже. Она никогда не была отличницей. Даже твердой хорошисткой.

— А вы?

— У меня медаль. Серебряная. — Нина Васильевна вдруг поднялась и ушла в комнату. Вернулась с альбомом старых фотографий. Некоторые были Жанне знакомы. Она сразу же узнала Сабину, то есть тогда еще Машу Малинину. Некрасивая девочка, похожая на лягушонка. Господи, а это кто?! Темноволосую красавицу с удивительными глазами фотографы сажали только в центр! Эти глаза «с поволокой»! Кайма длиннющих темных ресниц, и в глубоком взгляде — обволакивающая томность…

Жанна никогда бы не узнала в красавице свою собеседницу Нину Васильевну Цветкову, но понимала теперь, почему Влад на ней женился. В юности Нина Васильевна, Ниночка, была наделена той редчайшей красотой, которая сражает наповал. Куда все ушло? И менее заметные красавицы подчеркивают свои достоинства, следят за тем, как сохранить их и приумножить. Нина Васильевна не просто располнела, перестала за собой следить, пренебрегла косметикой. Она потерялась. И поэтому Жанна спросила:

— Это вы? Вы?!

— Странно, да?

— Но почему?

Нина Васильевна вздохнула:

— А зачем?

Жанна наконец догадалась:

— Вы его не любите, да? И не любили никогда? Но почему тогда замуж вышли?

— Моя проклятая нерешительность! В школе все мальчики были в меня влюблены. И Владик. Его забрали в армию, пошли бесконечные письма. Может быть, если бы не эти два года… Он писал, я не решалась не ответить. Это было похоже на домашнее задание. Я так и раскладывала их перед собой: учебники и его письма. Ведь все говорили, что раз обещала — надо ждать. И хотя я ничего не обещала, но как-то само собой получилось, что дождалась. А некоторые письма мне диктовала Маша. И стихи. Ее стихи. Он до сих пор думает, что я способна такое сочинить!

— А зачем же она это делала?

— Знаете, ее письма он бы все равно не стал читать. Несколько раз порвал Машины любовные записки, и она испугалась.

— Но почему? Я никак не могу понять, почему он не мог относиться к ней по-другому?

— Потому что это была не его женщина. Маша всегда была слишком эмоциональна. Влад же не выносит скандалов. Дома он любит покой, домашний уют. Он только сказал: «Надо уехать подальше. Если я еще когда-нибудь ее увижу, то убегу, как от чумы. Психопатка!»

— Нина Васильевна, ведь Сабина приходила к вам? В августе, незадолго до смерти?

— Да, приходила.

— Зачем?

Женщина поднялась из-за стола и отвернулась к плите. Повисла долгая пауза. Когда она обернулась, Жанна увидела, что Нина Васильевна плачет.

— Какой же у Машеньки был голос! Какой талант! Но она была так не приспособлена к жизни! И рядом с ней эта Лара. Плохая женщина. Она была здесь. До смерти Маши и после. Я чувствовала, что она ненавидит свою подругу. И как сильно ненавидит! Они с Владиком никак не могли поделить… Я хотела вмешаться. Но… Ведь мы с Машей так дружили! Бывают идеальные пары в любви, а бывают в дружбе. Ведущий и ведомый. И второму ничуть не обидно. Я так обрадовалась, когда она пришла! Знаете, я сама не раз просила у Влада развод, но он не отпускал. Я звонила ей, пыталась объясниться. Так все запуталось! Я знала, что они встречаются. Я не могла этого понять. Лара и Влад все никак не могли поделить Машины деньги… — И вдруг Нина Васильевна начала оправдывать своего мужа: