Я выскочил из укрытия, озираясь и готовый устроить тут сущий ад, но сработано было чисто. Ухватив одного из мертвых эльфов за ноги, я оттащил его в сторонку, и начал переодеваться. Фалько пока дежурил, не выпуская из рук скорострельное эльфийское оружие. Облачиться в полный закрытый доспех было не так — то просто. Сработан он был по делу, легкие пластины прикрывали ноги и давали свободу коленям. Широкая мягкая рубаха из серой ткани была закрыта такими же пластинами, как спереди, так и сзади, имея небольшой конструктивный изъян отсутствия брони под мышками, и оставляя щель между стоячим жестким воротником, который очевидно немилосердно натирал шею и подбородок. Шлем вот только порадовал. Удобный, с мягкими вставками, с узкой и одновременно удобной смотровой щелью, не закрывающей обзор. Звуки внутри казались чуток необычными, но слух не притуплялся. Детально изучать устройство брони мне сейчас было некогда. Я надел шлем, взял в руки арбалет и дождался, пока Фалько переоденется. Дело осталось за малым, свинтить отсюда к переправе, и дальше в орковы земли.

Коба искренне не хотел лезть в рюкзак, мотивируя это тем, что и его природной магии достаточно, чтобы проскользнуть прочь из лагеря незамеченным. Как бы я его не убеждал, низкорослик стоял на своем, и в какой — то момент пришлось буквально силой запихивать его внутрь. Эльфы были не простой породы, и что — то мне подсказывало, что если не их чутье, то работа ловушек выдаст нас с головой. За Сатану я традиционно не волновался. Перекинувшись в кота, он уже крался по крышам, проверяя дорогу.

В этот раз волнения не было. Только интерес. Мы шли с Фалько по плацу, мимо какого — то длинноухого из штаба, и изо всех сил подражали местному воинскому приветствию — одинарному удару открытой левой ладони по правой нагрудной пластине. Так мы прошли метров четыреста, прежде чем нас решил окликнуть один несчастный.

— Эй. — Эльфийское наречье легло в моем мозгу вполне нормально, однако Фалько его не понимал, и потому даже ходу не сбавил. Я же решил прикинуться, что обращение это, весьма фамильярное, не к нам. Эльф, однако, не унимался. — Эй, сержанты! Почему в неурочное место не на…

Я поймал его мысли, улыбнулся в забрало, потянул странное тягучее воспоминание, заполняя им все помыслы и желания офицера. Непростая, надо сказать, задача. Прием этот я вычитал в книге Дурина, и был он чем — то средним между боевой магией без ингредиентов, и ярморочным фокусом. Чтобы отвлечь человека, заставить делать что — то иное, нежели то, что он хотел еще пять минут назад, помыслы его и стремления стоит развернуть, заполнив пустым и тленным… это почти дословно.

Эльф остановился, замер, будто врезался в невидимую стену, а я продолжал и продолжал набивать его мозги бесплотным туманом. Офицер нахмурился, кустистые брови сошлись на переносице, и вдруг в глазах вспыхнуло что — то адское…

— Тревога! — Взревел он! — Тревога! Маг тут!

Сигнальная ракета ушла вверх, полыхнула ярко, заменяя дневной свет, и тут же воздух наполнился воем сирен. Загрохотал доспех, топот бронированных ног заполнил все свободное пространство.

— Стрелять по готовности. Бить по ногам.

Я бросился бежать, Фалько следом. Нас окружали, и окружали из — за меня. Вот что значит пытаться что — то смягчить, предварительно не потренировавшись на кошках. Бегать в доспехе было жутко неудобно, но мне уже было плевать. Сорвав с головы шлем, я зашвырнул его в толпу преследователей и сжал кулаки. Земля под моими ногами задрожала, пелена бешенства застила глаза, пахнуло смрадом серы, и первые огненные воины выбрались на поверхность, чтобы устроить тут ад на земле.

Пламя ревело, будто бешеный зверь, попавший в клетку. Десяток огненных истуканов уверенно двигались вперед, не встречая сопротивления, а эльфы пятились в панике, раз за разом расстреливая бесполезный сейчас боекомплект. За десять минут атаки удалось положить пару сотен нападавших. Обгорелые, истерзанные, они дергались, лежа на обугленной земле. Черные от огня пальцы их скрючились, опаленные лица исказило страдание, крики и стоны царили тут, и боли не было конца.

Я властвовал, я парил, я чувствовал все и вся. Ко мне пришло это невероятное чувство вседозволенности, сладкое и опасное, притупляющее инстинкты. Однако, я был не один. Позади двигался Фалько, то и дело, сбивая засевших в ветвях стрелков. Вокруг смерчем носился Сатана. Исполинская его фигура, заслоняла меня от шальной стрелы. Коба сидел в рюкзаке за спиной, и смешивал ингредиенты.

— Сколько еще… — захрипел я. Огненное мое воинство разделилось, теперь солдат было два десятка, и они устремились вперед, под град арбалетных болтов.

— Сейчас, сейчас вода будет готова. — Низкрослик завозился в рюкзаке, и рядом с моим ухом затрясся кулачок, сжимавший сосуд с зельем. И вовремя.

Эльфы подсоединили брандспойты к трубам. Поняв, что обычные методы на магию не влияют, они решили взять огонь его извечным врагом — водой. Магия стихии полилась по жилам, зачерпнула силы из сосуда, взвыли элементали огня, попятившись, хохоча, устремились вперед водные смерчи. В рядах эльфов творилось что — то невообразимое. Этот мир не знал магии, не умел ею пользоваться, воспринимая знания о волшебстве как сказку, глупый вымысел для малышей. И только сейчас, когда сама сила встала перед ними, и зубодробильный магический удар пришелся в челюсть, эльфы, похоже, струсили и начали отступать. Они не знали, как со мной бороться, я же понимал, что вся эта неиспользованная сила, столетиями протекавшая в этом измерении, первозданная и непознанная, теперь лишь для меня.

Я чувствовал Бэта, и он это знал. Поток ужаса и страха, в котором купался Сатана, коснулся и меня. Боль и страдания, смерть рука об руку с разрушением. Водные смерчи неслись, сметая все на своем пути, и длинноухие, похоже, уже пожалели, что сами дали мне в руки такую водную мощь. Огненные не ушли, они кружили, сжимали кольцо, теснили эльфийскую оборону. Где не могли пройти они, там вламывалась вода, а там, где и ей было не достать, два элементная сходились в объятиях, и новый дух, горячего пара, врывался в закрытые помещения, просачивался за плотно запахнутые двери. Вой ошпаренных стоял в ушах.

Все это заняло минут тридцать, чуть больше, может, но удар, который я нанес эльфийскому гарнизону, похоже, был непоправим. Они не сдались, лишь принялись защищаться еще упорней, сжав зубы, дрожащими руками перезаряжая арбалеты. Внутри вражеского лагеря стало заметно какое — то оживление, послышались радостные крики. Арьергард стремительно покинул позиции, оставив место десятку пушек. Запалили фитили, солдаты разворачивали оружие в нашу сторону. Грохот первого выстрела был шуточный, однако ядро ушло по касательной, задев стену дома и срубив пару деревьев. Убойная сила орудия оказалась невероятной, а таких было еще девять. Огненные солдаты кинулись вперед, одну за другой сминая орудия и их расчеты. Подтянули новые, похожие на огромные арбалеты. Мощная их тетива, сдерживаемая взводным крюком, дрожала под собственным напором. На ложе поблескивало острие, способное насадить человека, будто букашку. На самом острие угадывались крюки. Первая такая адская машина сработала еще до того, как до нее добралось мое огненное воинство, и гарпун ринулся вперед, однако полет его был не долгим. Водяной смерч сбил снаряд метрах в трех от наших позиций, веревка дернулась и потянула орудие, и подоспели пылающие солдаты.