Неподалеку от бизнес-центра, во дворе старинного дома на Суворовском проспекте, отдыхала стая бродячих собак – их в городе развелось множество, хотя в стаях почти не было дворняг, в основном породистые псы, брошенные хозяевами. Вожак, темно-коричневый с рыжими подпалинами ротвейлер, внезапно проснулся. Неизвестный человеку инстинкт подсказывал, что произошло нечто очень скверное – с этим не могло идти ни в какое сравнение внезапное исчезновение привычных людей и полуголодное существование на улице. Запах… Что это за запах?

Собака повертела головой, принюхиваясь. Потом положила голову на лапы и вновь начала засыпать – тончайший, едва уловимый аромат убаюкивал, заволакивал сознание приятным мягким туманом…

Утром ротвейлер не проснулся. Равно как и восемнадцать членов его стаи. За выходом из арки на проспект валялись тела двоих людей, так же внезапно заснувших и уже не поднявшихся.

Девяносто миллионов токсических доз штамма ASH119 сделали свое дело. Спите.

Концентрация вируса в воздухе начала снижаться, только когда первая волна достигла предместий города. Спустя два часа ветер рассеял штамм на берегах Ладожского озера и Волхова, через десять часов вирус начал действовать в районе Вологды, через сутки – в Вятке и далее к Уралу.

Через сорок восемь часов эпидемия полностью охватила планету – распылители сработали в двадцати точках на поверхности Земли. К вечеру 17 сентября начался массовый падеж морских котиков на побережье Антарктиды.

* * *

– Происходит что-то ненормальное. – Ваня с жаром повествовал об утренней экспедиции, из которой вернулся значительно позже, чем было условлено. Вопреки наистрожайшему приказу Макеева, Волчок и его помощники не удосужились взять с собой ПМК, связь отсутствовала. Полковник уже хотел отправляться на поиски, когда старый грузовичок затормозил возле дома и из него выскочили крайне обескураженные охотники за консервами. – Мы объехали весь наш берег, от Народной до Васильевского… Это просто невероятно!

– Хватит восклицать, объясняй, – потребовала Светка, прочно вошедшая в роль премьер-министра и железной леди. Разговор происходил прямо на улице, что также нарушало правила безопасности: людям не следовало без необходимости покидать Дом, машины должны сразу отправляться на подземную парковку.

– Везде полно трупов. Везде, понимаешь? Людей и так было не слишком много, а сегодня в ближней округе встретили только какого-то парня и старика, выглядевших вполне здоровыми. Тела валяются на улицах, набережных… Собаки и кошки тоже умерли, очень много дохлых крыс, целые горы…

– Нейтронная звезда, – уверенно сказал Федор. – Похоже, город попал под самый мощный удар за последнее время.

– Да? Почему тогда птицы живы? Кузнечики в парке стрекочут, мухи летают! На них тяжелые гамма-лучи что, не действуют? Мы покрутили по улицам на Выборгской стороне, нашли штаб-квартиру этого… как его… вчерашнего префекта! Недалеко от Черной речки. Там пять или шесть живых и целые штабеля покойников, народу у него действительно хватало… Решили не задерживаться и смылись побыстрее. Незачем нарываться.

– Тела осматривали?

– Да. Одного притащили с собой.

– Это еще зачем? – изумилась Светка.

– Затем, что он пока живой. Прощупывается пульс на артериях. Хотели привести в сознание – ни в какую!

– Покажите, где?

В кузове обнаружился мужчина средних лет, явно пребывавший в коме. Зрачок широкий, дыхание и сердцебиение редкое, кожа очень бледная. Ни на какие раздражители человек не реагировал.

– Так… – Светлана ненадолго задумалась и приняла решение: – Отнесите его вниз, «Хюммель» разберется. Блин, что ни день – то новая напасть!

Умный автохирург работал долго, больше часа. Индикаторы состояния пациента менялись с желтых на оранжевые, потом на красные. Наконец центральный монитор залился багровым светом, а искусственный разум неправдоподобно спокойным голосом известил, что больной скончался невзирая на всевозможные усилия.

– Диагноз? – потребовала Светка.

– Воздействие ранее неизвестного вируса, поражающего центральную и периферическую нервную систему. Отказ дыхательного и сосудодвигательного центров. Терапия результатов не дала, нанобот не успел размножиться для того, чтобы подавить развитие инфекции.

– Что?! – Светлана Владимировна едва не свалилась с пластиковой коробки, заменявшей ей стул. – Какой нанобот?

– Механовирус, обнаруженный у господина Литвинова Ф.А, 30 августа сего года при общем обследовании. В мои обязанности входит сохранение всех не занесенных в реестр биоматериалов для дальнейшей передачи в центры, отвечающие за биологическую безопасность. Данный нанобот и его модификации являются действенной вакциной против обнаруженного штамма, также способного произвести девятьсот двадцать мутаций за десятикратно меньший срок, чем требуется наноботу.

– Открывай крышку! Ваня, заберите труп. И похороните, что ли… «Хюммель», проведи стерилизацию капсулы!

– Задача будет выполнена в течение четырех минут.

– Сгиньте отсюда все! Федор, ты останься… Мне тут пришла в голову очень скверная мысль…

– Конкретнее можно?

– Логика, друг мой. Логика! Ты заразился механовирусом от военных, так?

– Вроде бы так…

– Через две недели в городе начинается новая, невиданная болезнь, верно?

– Мы еще ничего не знаем!

– Поверь моей интуиции! Значит, солдатам сделали вакцину заранее?

– Не исключено. Что ты собираешься делать?

– Хочу узнать, есть ли у меня в организме этот самый новый вирус, о котором говорит «Хюммель». И как он себя ведет.

Купол автохирурга распечатался, ИР сообщил, что готов к приему следующего пациента.

Выводы «Хюммеля» потрясли: нанобот и естественный вирус прошли полный цикл мутаций, при соединении образовав соответственно девятьсот двадцать активных компонентов совместного биологического и биомеханического происхождения. Принцип их взаимодействия требует дальнейших исследований в специализированных лабораториях, но тем не менее угрозы для жизни больного нет.

Как хочешь, так и понимай.

– Давненько не виделись, доктор. Заходите, располагайтесь. Кофе?

– Не откажусь… Как прикажете теперь к вам обращаться? По старому или, может быть, гм… сир?

– Только «сиров» мне не хватало! История запоминает имена монархов, а не их министров. Вам каждый скажет, кем был Наполеон, но о Талейране абсолютное большинство людей и слыхом не слыхивали, хотя без этого старого прохвоста Бонапарт так бы и остался простым генералом.

– Здоровое честолюбие отродясь не являлось тяжким грехом. Неужто предпочитаете забвение потомков?