– Их можно понять.

– Их-то можно, но вот я… Я внутренне разрывалась на две части. Иной раз мне казалось, что лучше для него будет умереть.

– Как чувствовал себя Майкл в то время?

– Ужасно. В пятницу, накануне того злополучного дня, он ездил в Кембридж на машине. Один, без меня. Я сидела дома и делала реферат, затем начала работать в саду. Вечером вернулся Майкл и поставил машину, как обычно, на подъезде к дому. Может быть, он не запер ее. В том, что случилось, он обвинял исключительно себя и не мог справиться с этим страшным грузом. Каждый день он бегал к Томми в больницу, дежурил у его кровати, плакал и молился. Он потерял сон и покой и страшно исхудал.

– Ты тоже считаешь его виноватым? – спросил Натан.

Вирджиния смотрела не на него, а мимо, в пространство. Ветер как раз выдрал клок из плотной облачной портьеры, и в небесном окошке показалась Сгурр Аласдэр – вершина самой высокой горы гряды Блэк Куиллинс. Солнце проворно бросило на нее сноп лучей, но она снова сгинула, закутавшись в пушистую шаль облаков.

– Это был несчастный случай, – сказала Вирджиния. – Трагическое стечение обстоятельств. Мне кажется, никто конкретно в этом не виноват.

– Но ты, похоже, и не пыталась втолковать это Майклу?

– Нет. Мы без конца обсуждали это событие, но Майкл вбил себе в голову, что он – самый настоящий преступник. А потом, одиннадцатого апреля, Томми умер. С этого момента стало еще хуже.

Ей пришлось взять на себя похоронные хлопоты. Майкл ходил как сомнамбула, едва помня себя. Выглядел он даже хуже, чем несчастные родители мальчика: землисто-серое лицо, воспаленные глаза, в которых, кроме усталости и печали, читалась бездонная пустота.

– Майкл пытался вернуться к своей обычной жизни, но день ото дня это давалось ему все труднее. Сначала мне казалось, что рано или поздно он войдет в свою привычную колею, однако потом я поняла: нет, он не отходит от случившегося, а переживает его с каждым днем все глубже и глубже. В иные дни он вообще не ходил на работу, а лежал дома, уставившись в стену. Он больше не ездил в фитнес-студию, которую посещал раньше так охотно, не хотел видеть своих друзей. Чувство вины раздавило его в лепешку. Ему не хотелось жить, потому что больше не было Томми. Знаю, что он подумывал о самоубийстве. Но Майкл – не из тех людей, что накладывают на себя руки. Для этого ему не хватало решимости.

– Мне кажется, ты могла спасти его, если бы согласилась выйти за него замуж, – предположил Натан. – Наверняка это помогло бы ему сохранить равновесие.

Вирджиния кивнула:

– Возможно. Но об этом я и думать не могла. Я уже так отдалилась от него и была сыта по горло его депрессиями, вечными жалобами… Жить с таким человеком просто невыносимо. А тут еще эта история… все стало только хуже… У меня не было сил справляться с его проблемами!..

Она нервно загладила волосы назад. Ее взгляд все еще не отрывался от силуэта острова Скай, растушеванного облачными массивами.

– Я предвидела во всех деталях нашу с ним жизнь после всего, что произошло. Знала, что мы без конца будем мусолить одно и то же – тему вины. Майкл до конца жизни не отступится от этой темы, ведь иначе ему необходимо было простить себе все, а это он считал предательством по отношению к памяти Томми.

– И ты раздумывала о том, как бы его бросить?

– Постоянно. Но я, конечно, понимала, что без меня он совсем пропадет. Потихоньку я сама начала сходить с ума. Я внезапно почувствовала, что мы скованы с Майклом одной цепью, хотя до аварии я то и дело проигрывала в мыслях варианты нашего расставания. Это была ситуация, оказаться в которой я не пожелаю и врагу. – Наконец-то она посмотрела на Натана. – И затем Майкл сам поставил точку в нашем мучительном сосуществовании. В один прекрасный день я вернулась из Лондона от подруги, у которой гостила на выходных, и увидела, что Майкл ушел из дома. Он взял с собой два чемодана – и все. На обеденном столе лежало прощальное письмо. Там он еще раз описал свое отчаяние, связанное с Томми, разложил по полочкам всю свою вину. Он каялся не только в том, что не запер машину, но и в том, что приблизил к себе Томми. По мнению Майкла, именно поэтому произошел тот несчастный случай. Он перечислял в письме все, что я и так тысячу раз слышала от него! И потом, в самом конце, он написал, что я свободна.

– Куда же он пошел?

Вирджиния пожала плечами:

– Не знаю. И он не знал. Думаю, он решил стать кем-то вроде кочевника. Он рассчитывал на то, что немного забудется, если сможет находиться в постоянном движении. Сегодня здесь, завтра там. Он написал, что мне не следует его искать. Я должна жить своей жизнью и забыть о нем.

– И ты не искала его? – спросил Натан.

– Нет.

– Значит, ты так и не знаешь, где он и что с ним стало?

Она покачала головой:

– Я больше ничего не слышала о нем. Он исчез, будто и не жил на свете.

– Какая катастрофа, – произнес Натан задумчиво. – Образованный молодой человек, который мог сделать карьеру в университете, стать когда-нибудь профессором Кембриджа – и вдруг такая история. Где же он сейчас? Живет на улице как бродяга? Беспробудно пьет? Или ему удалось снова зажить, как все обычные граждане?

– Этого я не знаю, – глухо сказала Вирджиния.

– И не хочешь узнать?

– Думаю, что нет.

Натан пристально посмотрел на Вирджинию:

– Я не понимаю одного, почему вся эта история сделала такой невротичной тебя. Понимаю, что гибель маленького мальчика не прошла для тебя бесследно, любой человек переживал бы из-за этого! И судьба Майкла явно не оставила тебя равнодушной. Наверняка ты чувствуешь себя виноватой за то, что не протянула ему руку помощи, что не искала его после ухода. Но всего этого мало, чтобы объяснить твой сегодняшний характер. Мало, понимаешь? Что загнало тебя в мрачную обитель Ферндейл Хауса, Вирджиния? От чего ты прячешься? Что тебя так мучает?

Она сидела, молча глядя вдаль, на горизонт. Из-за рваных облаков снова выглянула вершина Сгурр Аласдэр, залитая светом уходящего дня.

– Все. Поехали через мост, – кивнула Натану Вирджиния вместо ответа.

Целых пятнадцать часов Фредерик не отходил от телефона. Сначала он поглядывал на него с надеждой, затем все больше с тоской, отчаянием и усталостью. В то, что жена позвонит еще раз, он уже не верил. С того момента, как Джек доложил о звонке Вирджинии, он сидел около телефона в гостиной Уолкеров и надеялся, что ему все-таки представится шанс поговорить с женой. Фредерик был почти уверен, что она не будет звонить в главный дом, ведь важнее всего для нее было установить контакт с Ким. И пока, по ее представлениям, дочка находится в домике Уолкеров, звонить Вирджиния будет только туда.

Еще несколько раз он пытался дозвониться ей по мобильному, но там неизменно включался лишь автоответчик – голосовая почта. Получается, она специально выключила телефон, чтобы ей не докучали звонки мужа.