Уже не пятерка, а тройка рыцарей остановилась вдали на самом краю каньона. Один повернулся и махал рукой, Эбергард сказал с облегчением:

– Успели вовремя…

Я поинтересовался:

– А что, обязательно через это кольцо? Вроде бы можно левее, так ближе…

Он покачал головой.

– Левее и правее – зыбучие пески. Там не только всадник с конем сгинет, те пески любую армию проглотят! Так, впрочем, и бывало, пока не обозначили эти места на всех картах. А по ту сторону опасных песков – бездонные болота с чудовищами, живущими в глубинах, скалы алмазной крепости, на которых муха не удержится…

Мы поднялись к тройке авангарда, сразу пахнуло холодом и влажным воздухом, слышен странный шорох и треск. Я раскрыл рот и застыл: весь кратер блестит и переливается, словно заполнен огромными глыбами битого льда. Солнечные лучи преломляются, многократно отражаются, будто в тысячах и тысячах хрустальных зеркал, в кратере блещет и сверкает многоцветная радуга, солнечный свет разлагается вообще на немыслимые цвета, или это у меня теперь такое зрение, что вижу инфрацвета и даже ультрафиолет…

В следующее мгновение ошалело понял, что кратер в самом деле заполнен битым льдом. Потому и холод как из распахнутого холодильника, и влажный воздух среди этого пересушенного мира…

Всадники быстро спешивались, обматывали конские ноги шкурами и плотно затягивали ремнями так туго, что конечности скоро отпадут из-за нехватки крови.

Дилан по взмаху руки Эбергарда подбежал ко мне, в руках связка шкур.

– Сеньор, позвольте я сам вашему коню…

Я отмахнулся.

– Не стоит.

Его глаза расширились.

– Сэр Ричард! Нам идти через ад. Кони не выдержат!

– Мой выдержит, – заверил я, хотя червячок сомнения сразу вырос в удава. – Надеюсь… а что впереди?

Он ахнул:

– Сэр Эбергард не сказал?

Я процедил сквозь зубы:

– Сэр Эбергард, видимо, во мне очень уж уверен. Надеюсь, он у вас никогда не ошибается.

Ледяное крошево шевелится, лед хрустит, раскалывается под тяжестью крупных глыб. Горячий воздух на глазах изгрызает края, блеск бьет с такой силой, что я жмурюсь, как могу, а многие всадники опустили забрала, спасая глаза.

Участок, покрытый глыбами льда, занимает круг диаметром в несколько миль. Это отсюда вижу мелкое крошево льда, а на самом деле там скопище торосов, ледяных скал, даже айсбергов…

Рядом остановился брат Кадфаэль, тут же достал книгу и начал искать нужное место. Сэр Смит, не гнушаясь черной работой, собственноручно обмотал ноги и копыта мула плотной кожей, затянул ремешками.

Мул вздрагивал и прядал ушами, пробовал попятиться при виде страшного ледяного поля. Я пытался понять и не мог это страшное и великолепное зрелище.

Брат Кадфаэль упал на колени и горячо молился. Сквозь несмолкаемый шорох и треск льда из-под земли донесся такой могучий стон, а затем рев, словно вскрикнула сама земля. Почва задрожала, пара валунов закачалась и покатилась по склону, где исчезла среди сверкающих, как исполинские алмазы, глыб. Стон повторился, скорее раздраженный, чем болезненный, затем донесся настоящий вскрик боли.

Я с ужасом понял, что все эти айсберги исполинской тяжестью не проломили ни одного черепа подземным чудовищам, не сломали хребта или даже лапу. И только быстро проникающая вниз вода начинает причинять боль, а затем уже не только боль, а страшные раны.

Сверкающая гора льда на глазах подрагивает, качается, оседает медленно, но заметно. В песок проникают каждую секунду тысячи тонн ледяной воды. А там в глубине огненные чудовища ревут и бросаются из стороны в сторону. Но их самих много, а стенки каньона уходят глубоко, очень глубоко, страшная, все убивающая вода просачивается струйками, потоками, целыми реками, водопадами…

Я приник ухом к камню, ловил отзвуки далеких подземных взрывов, гул, треск, рев, полный боли и отчаяния, что снова были близки к выходу через гребень, но опять не успели, не успели, не успели…

Граф Эбергард прокричал страшным голосом:

– Все по коням!.. Не отставать! Кто задержится хоть на миг – погибнет!

Он первым послал коня в безумное нагромождение торосов, рыцари потянулись следом. Я подивился тому, что граф перестал опекать меня так, словно я у него на короткой веревочке, однако Эбергард оглянулся, его требовательный взгляд, твердый и острый, как наконечник копья, сразу же уперся мне в грудь.

Я помахал рукой.

– Догоню!.. Не задерживайтесь!

Рыцари один за другим пускали коней на страшное ледяное поле, ледяные торосы с такой силой отражали солнечный свет, что все буквально слепли, прикрывали глаза ладонями, кони сами искали дорогу.

– Берегись! – раздался крик.

Одна из хрустальных скал покачнулась, подтаяв или продавив мелкий лед, начала валиться как раз поперек тропы, по которой двигался отряд. С воплями пришпорили коней, скала с грохотом обрушилась, мелкие осколки разлетелись, как разбросанные мощным взрывом. Двум рыцарям, а также Брайану и леди Ингрид пришлось искать обходной путь. Я на них покрикивал, торопя, а сам с тревогой следил за братом Кадфаэлем. Его коротконогий мул с трудом пробирается между ледяными глыбами, брюхо уже промокло и покрылось грязными сосульками. Вообще от ледяного крошева под ногами начинают стучать зубы, а воздух как в Арктике, несмотря на знойные лучи солнца.

Зайчик двигался так, словно и родился среди таких ледяных полей с качающимися глыбами: под копытами треск, осколки разлетаются по сторонам, как стаи дивных стрекоз, а Пес мчался длинными скользящими прыжками. Я догнал Эбергарда, заорал ободряюще:

– Успеем!

Он оглянулся рассерженно.

– Откуда такая уверенность?

– Солнце яркое, успеет растопить. А вот если бы тучи…

Он огрызнулся:

– Когда хоть облачко, не говоря о тучах, никто не сунется вовсе! Следите за своим монахом!

– Слушаюсь, – ответил я иронически, придержал коня, рыцари выбиваются из сил. Некоторые соскочили и тащат испуганных и ничего не понимающих коней в поводу. – Берегись!

Он метнулся в сторону, не теряя ни секунды, по моему взгляду и жесту поняв, откуда падает и куда рухнет. Конь упирался, однако граф тащил, как бревно против течения. Конь верещал от боли, но шел, едва ступая по острым ледяным осколкам, а спустя мгновение сзади тяжело рухнула глыба льда размером с двухэтажный дом. Осколки ударили коня в толстый зад, и он понесся в испуге, волоча Эбергарда и обгоняя рыцарей.

Все поле покрыто сверкающими алмазами, размером от ореха и заканчивая глыбами с небольшой айсберг. Свет искрится, переливается, собирается в линзы и бьет с такой силой, что нагревает доспехи, а если постоять чуть, то и раскалит. Но и мы пробираемся как можно быстрее, и все поле в движении: ледяные глыбы все время смещаются, стараясь устроиться поудобнее.