Антону. Он признался и покаялся, а в моей душе, после пережитого, всё перевернулось. Между нами нет недосказанности, но нет и прежних чувств. Есть что-то новое, и оно притягивает нас. Но надолго ли? Жизнь такая непредсказуемая, и может оборваться в любой момент. Нужно научиться жить, не принимая близко к сердцу то, что ты не можешь изменить. Я дам ему время, а восстановит он моё доверие или окончательно потеряет – это зависит только от него, – думала Саша засыпая. – Если быть до конца откровенной – я тоже далеко не подарок. Кто знает, может число минусов Антона гораздо меньше моего числа?»

Уже на следующий день Антон с вещами вернулся к семье, рассчитавшись за съёмное жильё, а через пять дней вся семья собирала вещи для поездки в Швейцарию. Отдых в Кран-Монтана понравился всем. Окно номера выходило на горы, погода была солнечной, а воздух чудесный. Катарина была в восторге от снега, катания на лыжах, санках и упряжках. Ни один день не прошёл без вечернего обсуждения прожитого и планов на завтра. Они попали на распродажу и обзавелись некоторыми вещами. Поздно вечером двадцать девятого декабря они вернулись домой, встретив Новый 2019 год в Лондоне. Шестнадцатого января Кате исполнилось восемь лет. День рождения Антона выпадало на воскресенье, и он с согласия жены, решил встретиться с коллегами и отметить это в пятницу. Запрещать Антону посещение бара, Саша считала великой глупостью. «Антон, знай меру. Не повторяй ошибок, не наступай на очередную мину», – говорила она, перед его уходом. Ночь для Саши выдалась без сна, а Антон вернулся в шесть утра «на своих ногах». Шуму от его прихода не было, но Катя проснулась и видела отца, скажем, не в очень хорошей форме. «Котёнок, иди спать, я сама справлюсь», – сказала мать дочери, провожая мужа в спальню. Помогая ему раздеться, она заметила следы губной помады на его лице и рубашке. Бросив одежду рядом с кроватью, она вышла из спальни. «Его хватило всего на пять месяцев, – подумала она с грустью, устраиваясь на диване. – Глупо думать, что он провёл ночь на скамейке в парке после бара, а бар давно закрыт. Хватит себя обманывать. Больше всех в этой истории мне жаль Катюшу. Утром позвоню Джеймсу».

Утром за завтраком Катарина сама завела разговор с матерью.

– Мам, пусть он уходит совсем. Я его так любила, а теперь не хочу его видеть и встречаться с ним не буду. Пусть он мне даже не звонит, – говорила она, едва сдерживая слёзы.

– Котёнок, – Саша обняла дочь, – ты обижена на поведение папы, мне тоже всё это неприятно, но, к сожалению, так бывает. Пройдёт время, обида забудется, и ваши отношения могут вновь наладиться, но жить ему, действительно, лучше отдельно, чтобы мы окончательно в нём не разочаровались. Так будет лучше для всех. Неприятность эту мы переживём, – целуя дочь, говорила мать. – Я позвонила Джеймсу, он займётся разводом. Прости меня, девочка моя, но я уже не смогу мириться с его поведением.

Антон появился в гостиной около одиннадцати. Вид у него был «свежий», но виноватый.

– Саш, я сорвался, – тихо сказал он.

– Ты сделал этот вывод, осматривая своё тело и одежду? – спросила Саша. – Ты хотя бы умылся, прежде чем переступать порог дома. Воспитывать тебя поздно, и бесполезно. Я позвонила Джеймсу – он займётся разводом. Претензий у тебя ко мне нет? Если есть, загляни в брачный договор.

– Я был не настолько пьян, чтобы не соображать. Как я всё это объясню Катарине? – задал он вопрос, глядя на Сашу.

– Катюша видела, когда и какой ты пришёл. Думаю, сегодня она с тобой и разговаривать не захочет. Моли Бога, чтобы с ней всё обошлось. Тебе есть куда идти? – спросила она и поняла, что есть. – Собери пока вещи, позвони, дождись Джеймса, чтобы подписать бумаги и можешь быть свободным. Мы сделали неправильный ход, когда вновь сошлись, после моей «мнимой» болезни. Если бы ни Катюша и твоё раскаяние, я вряд ли на это решилась. Теперь вижу, что сделано это зря. Чего-то подобного я ожидала ещё недели две назад. Эти звонки по вечерам, твоё отсутствие в один из выходных.

– Ты очень сердита на меня?

– Я не сердита, я убита твоим поведением. Считай, что ты вонзил мне нож в спину. За что ты так со мной? Меня прежней больше нет, – говорила Саша. – Прими совет – не заводи романов на работе, иначе ты потеряешь не только семью, но и право на практику. Здесь с этим строго. Открой двери – это Джеймс.

Джеймс Райли задержался в квартире минут на пятьдесят, составляя бумаги. Он почти не общался с Антоном, обращаясь больше к Сандре.

– С понедельника я займусь этим делом. Минимальный срок –шесть недель. Думаю, за два месяца управлюсь. Будут вопросы – я позвоню, – сказал он прощаясь.

Антон не спешил собирать вещи. Он как будто чего-то ждал, раздумывал, или хотел что-то сказать. Неспеша, выпил кофе, всё время, поглядывая на Сашу, которая утюжила вещи.

– Ты хочешь что-то сказать или спросить? – задала вопрос жена. – Я отвечу или выслушаю, не тяни.

– Это прозвучит глупо из моих уст, но я скажу тебе за всё: «спасибо». Спасибо за любовь, за тепло и уют, за заботу, за Катю, за терпение. Думаешь, я не понимаю, что сделал тебе больно и не в первый раз? Постарайся меня простить, так тебе будет самой легче. Не держи на меня зла. В нашей жизни было много хорошего. Моя любовь к тебе не прошла, хотя я лишился твоей любви и доверия.

Она останется со мною. Знаю, что сам всё испортил, но прошу тебя, не отталкивай меня – ближе тебя и Кати у меня никого нет. Давай, останемся, хотя бы приятелями.

– Дай нам с Катариной время. Возможно, оно что-то изменит. Она просила тебя не звонить ей и не приходить. Ты понимаешь, что это значит? О каких отношениях может сейчас идти речь?

– Я буду ждать, – сказал Антон, доставая сумку с антресоли. – Через час я уйду. Можно, я буду тебе звонить раз в неделю?

– Ты можешь звонить, но я не знаю, захочу ли я ответить. Я не могу обещать того, в чём не уверена.

Антон ушел, не простившись с дочерью – Катя к отцу из своей комнаты не вышла. Пасхальные каникулы Катарина провела в дневном лагере, а Сандра спокойно работала. С отцом встречаться Кэт отказалась. Саша пыталась несколько раз с ней поговорить, но дочь была непреклонна. Двадцатого мая Александра получила