корпус 3 октября сосредоточился в Воробьевке. Сюда к нам прибыл Е.А. Щаденко, которого я знал еще с 1914 года. Когда в Армавире драгуны запасного кавалерийского дивизиона разгромили тюрьму, в числе заключенных в ней был и Щаденко, встречался я с Щаденко и в 1918 году, во время обороны Царицына — он тогда занимал должность начальника Упраформа 10-й Красной армии. Щаденко привез мне в Воробьевку письмо от И.В. Сталина.

Сталин писал, что Центральный Комитет партии делает все необходимое, чтобы остановить продвижение армии Деникина к Москве, а затем перейти в контрнаступление. Положение, подчеркивал Сталин, остается напряженным. В частности, он писал о большом вреде, который приносит корпус Мамонтова, и указывал на необходимость чрезвычайных мер для разгрома его.

Из письма Сталина видно было, что он возлагает надежды на Конный корпус как на силу, способную разгромить корпус Мамонтова.

«Только бы уцепиться, — думал я, — за этого ставшего популярным в стане белогвардейцев тылового разбойника, и он получит расплату за все свои злодеяния».

В конце письма Иосиф Виссарионович передал привет личному составу кавалерийских дивизий и просил сообщить, что нужно для того, чтобы еще выше поднять боеспособность корпуса.

Щаденко ознакомил меня также с содержанием Циркулярного письма ЦК РКП(б) от 20 сентября 1919 года, в котором говорилось:

«Товарищи, положение на фронтах, особенно на Южном фронте, заставляет ЦК РКП вновь обратиться к вам с призывом удвоить, утроить, удесятерить энергию партийных организаций в деле военной обороны Советской России. Наступление Деникина с юга начинает грозить жизненным центрам Советской Республики так же, как весной подобную же угрозу несли с востока банды Колчака.

Опыт победоносной борьбы с Колчаком показал нам, где кроется истинный источник военных сил пролетарской власти. Колчак был сбит и обращен в бегство благодаря тому, что наша партия бросила тогда на Восточный фронт все свои лучшие силы, связав их железной военной организацией.

Не медля ни минуты, партия должна вновь прибегнуть к тем же способам действия.

Наступление Деникина есть покушение на самое существование советской власти, а вместе с ней и на существование Коммунистической партии.

В борьбе с Деникиным должен быть использован весь тот запас революционной энергии, которым обладает наша партия. Весь государственный аппарат должен быть поставлен на службу единой задаче: победить Деникина, уничтожив живую силу его белогвардейских банд.

Во имя этой задачи должна быть нарушена и сломана вся старая рутина управления. Все коммунисты должны быть извлечены из тех учреждений, где они могут и должны быть заменены беспартийными работниками, женщинами, инвалидами Гражданской войны. Коммунисты должны быть переданы в распоряжение военных властей. Всякая коллегиальность должна быть сокращена до минимума. Дискуссии и обсуждения должны быть заброшены. Партия должна как можно скорее перестроиться на военный лад: превратиться в точно действующий, без задержки работающий, крепко спаянный военно-революционный аппарат. В этом аппарате должны быть точно распределены права и обязанности. Каждый коммунист должен знать, какова его роль, где он должен находиться и что делать в момент боевой опасности. За неаккуратность, неисполнение постановлений, расхлябанность должна быть установлена суровая ответственность.

В борьбе за власть с капиталистами и помещиками сила коммунизма в тех рабочих и крестьянских массах, которые должны выбирать между диктатурой рабочего класса и диктатурой царских генералов. Эта миллионная масса должна быть втянута в борьбу против Деникина. Беспартийные представители этой массы должны быть вовлечены в работу агитации, мобилизации, а равным образом и управления, сменяя коммунистов, передвинутых на непосредственно военную работу. Не должно остаться ни одного сочувствующего, ни одного сознательного рабочего, хотя бы и не коммуниста, ни одной рабочей организации или группы, которые оставались бы неосведомленными об опасности, угрожающей рабочему классу, и не получили бы места и определенной задачи в общей борьбе против Деникина.

Товарищи, наступление Деникина требует, чтобы наша партия без всякого промедления развернула во всю ширь свою энергию. Истинная выразительница интересов рабочего класса, представительница мировой революции, Коммунистическая партия спасет советскую власть и разобьет попытки контрреволюции, если каждый коммунист на своем посту в этот решающий момент — без сутолоки, без паники, но и без легкомысленной недооценки тяжести положения выполнит свои обязанности представителя пролетарской революции.

За дело же, товарищи!

Не теряйте ни минуты в деле мобилизации, агитации, в деле помощи Южному фронту!

В частности немедленно должны быть выдвинуты десятками работники на должности комиссаров полков.

Товарищи, годные к этой работе, должны быть сняты со своей обычной работы немедленно и направлены в распоряжение Политического управления армии. Объявите добровольную запись на эту работу! Помогайте строить кавалерийские части! Извлекайте всех коммунистов-кавалеристов, создавайте из них ячейки для советской кавалерии. (Выделено мной. — C.Б.).

Деникин должен быть разбит и будет разбит новым порывом революционной воли пролетариев-коммунистов»[10].

Понятно, как глубоко обрадовал нас призыв Центрального Комитета партии создавать кавалерийские части. В этом призыве было глубокое понимание роли кавалерии в Гражданской войне. События показали, что Деникин имел успех прежде всего потому, что его армия состояла в подавляющем большинстве из наиболее маневренного и боеспособного в тот период рода войск — казачьей конницы. Это было всем известно, конечно, в том числе и пособникам Деникина, сидевшим на некоторых руководящих постах в Красной Армии и сознательно тормозившим рост советской кавалерии.

Если Деникин с начала своего наступления на Южном фронте бросил конные корпуса генералов Мамонтова, Покровского, Шатилова (объединенные при наступлении на Царицын в группу Врангеля), конные группы генералов Голубинцева, Яковлева, корпуса генералов Гуселыцикова, Коновалова, Шкуро, Улагая, Науменко и других, то мы этой массе казачьей конницы могли противопоставить лишь один Конный корпус да отдельные части войсковой конницы.

Перед страной со всей очевидностью стояла необходимость создания своей массовой кавалерии и при этом крупных конных соединений, так как мелкие кавалерийские части не давали желаемого эффекта в борьбе с конными корпусами и объединениями корпусов белых.

После письма И.В. Сталина и знакомства с Циркулярным письмом ЦК РКП (б) у меня зародилась мысль создания такого крупного кавалерийского объединения, как Конная армия. Я решил, как только представится возможным, обратиться по этому вопросу в ЦК партии и лично к В.И. Ленину.

IX. ВЗЯТИЕ ВОРОНЕЖА

1

4 октября по пути нашего движения от Воробьевки к Таловой над колонной корпуса появился самолет. Нетрудно было определить, что самолет принадлежит белым, так как ни в 8-й, ни в 9-й, ни в 10-й Красных армиях авиации не было. Самолет сделал вираж и стал кружиться