«Некоммерческая» и «слишком интеллектуальная» книга переведена практически на все языки мира. Ее читатели — представители самых разных слоев населения, от интеллектуалов и миллионеров до спортсменов и водителей-дальнобойщиков, а общий тираж составляет десятки миллионов.

Айн Рэнд, с одной стороны, была счастлива, с другой — совершенно не удивлена успеху романа: в ней всегда жила уверенность в своем писательском таланте и грядущей литературной славе. Все комнаты их с Фрэнком небольшой квартиры были завалены тысячами писем от поклонников с вопросами, предложениями и пожеланиями. Вскоре ей написал Фрэнк Ллойд Райт, пожалуй, самый знаменитый американский архитектор той эпохи: «Я прочел каждое слово Вашего “Источника”… Ваш роман — это Роман». Его похвала была для Айн Рэнд особенно ценна.

Однажды, осенью 1943 года, Алан Коллинз, новый литературный агент писательницы, позвонил ей и сообщил, что знаменитая кинокомпания «Уорнер Бразерс» изъявила желание приобрести права на экранизацию романа.

— Я хочу пятьдесят тысяч долларов, — спокойно сказала Айн.

Это была фантастическая сумма.

— Проси двадцать пять тысяч, — посоветовал Коллинз, — и вы сойдетесь на двадцати.

— Эта книга будет стоить гораздо больше, чем пятьдесят тысяч долларов, — возразила писательница.

Прошло десять дней. Айн отправилась на ланч с бизнесменом, желавшим принять участие в рекламной кампании ее книги. Уставшая и недовольная, она вернулась ни с чем. Дома ее нетерпеливо ожидал Фрэнк:

— Дорогая, пока ты была на ланче, ты заработала пятьдесят тысяч долларов.

Несколько предвосхищая события, заметим, что вскоре киностудия «Метро-Голдвин-Майер» предложит компании «Уорнер Бразерс» за уступку прав на постановку «Источника» астрономическую сумму — 450 тысяч долларов, однако та благоразумно откажется, полагая, что сможет заработать на нем больше.

В тот день Айн и Фрэнк позволили себе то, чего не могли позволить в течение нескольких последних лет, — ужин в ресторане стоимостью 65 центов вместо обычных 45.

Вскоре после подписания контракта с «Уорнер Бразерс» Фрэнк и Изабель Паттерсон буквально заставили Айн выбросить ее старое пальто и купить норковую шубу за 2400 долларов. Узнав об этом, Коллинз рассмеялся: «У меня не было еще ни одной женщины-автора, которая бы не купила себе норковую шубу после продажи прав на ее роман кинокомпании».

В декабре 1943 года О’Конноры решили на время перебраться из квартирки на Лексингтон-авеню в окрестности Голливуда, чтобы Айн могла спокойно работать над сценарием. Во время своей первой поездки в Голливуд, 17 лет назад, она путешествовала в пассажирском вагоне. На сей раз они ехали в дорогом спальном вагоне экспресса «XX век», с трудом веря, что могут позволить себе такую роскошь.

Представители «Уорнер Бразерс» хотели, чтобы Айн сразу же приступила к сценарию. Писательница потратила семь лет на написание романа, а сейчас ей было необходимо разобрать всю тщательно продуманную конструкцию произведения, чтобы его можно было пересказать языком кино. Тем не менее она справилась великолепно, сражаясь за каждое свое слово и каждый выстраданный ею эпизод.

Вскоре Айн и Фрэнк решили приобрести дом в долине Сан-Фернандо в 40 километрах от Голливуда, в городке Чатсуорт, по адресу Тампа-авеню, дом 10 000[41]. Если для Фрэнка этот дом с прилегающими к нему ранчо и садом стал обителью его мечты, то для Айн — ловушкой, в которой она чувствовала себя отрезанной от мира. Писательница так и не научилась водить автомобиль, поэтому каждый раз, когда она выбиралась по делам в Голливуд, Фрэнку приходилось возить ее туда и обратно. Надо сказать, что, по воспоминаниям друзей семьи, водитель он был неважнецкий.

Завершив сценарий для фильма «Источник» в 1944 году, Айн Рэнд задумалась: что дальше? С одной стороны, она, конечно же, хотела писать новый роман, с другой — продолжать зарабатывать деньги. В результате она подписала пятилетний контракт с независимым кинопродюсером Хэлом (Гарольдом) Уоллисом (1898?—1986), получившим известность после оскароносного фильма «Касабланка», а позднее ставшим знаменитым благодаря фильмам с участием Элвиса Пресли. Его настоящая фамилия была Валинский (Волынский?), родители были родом из Ковно (Каунаса) и Минска, а сам он родился в Чикаго. Уоллис, незадолго до того со скандалом покинувший «Уорнер Бра-зерс», безоговорочно принял поставленное Айн Рэнд небывалое по дерзости условие: она работает на него не более шести месяцев в год, посвящая оставшееся время личной жизни и творчеству.

Успешно адаптировав для Уоллиса несколько чужих сценариев, она вскоре получила задание написать собственный, посвященный… созданию атомной бомбы (его наброски сохранились). Не будем забывать, что шел 1944 год, до бомбежек Хиросимы и Нагасаки оставалось около года и практически никто еще не понимал, что представляет собой ядерное оружие. В рамках работы над этим проектом Айн встретилась со множеством ученых, включая знаменитого «отца атомной бомбы» Джулиуса Роберта Оппенгеймера, общение с которым произвело на нее колоссальное впечатление; позднее именно он станет прототипом доктора Роберта Стадлера в романе «Атлант расправил плечи».

В дом О’Конноров постоянно приезжали интеллектуалы, художники, кинематографисты и политики. Приблизительно в это время, во многом под влиянием этих встреч, Айн стала серьезно интересоваться психологией, философией, культурологией, а также эпистемологией — теорией познания.

В 1946 и 1947 годах Айн решила всерьез заняться борьбой с коммунистической пропагандой, которая стала доставать ее и в Америке. В двенадцатистраничной брошюре «Киногид для американцев» она призвала кинематографистов и публику не давать коммунистам и сочувствующим им работать в киноиндустрии, снимать фильмы, прославляющие сталинский Советский Союз. Практически весь этот опус, восхвалявший устои американского общества, состоял из призывов защищать политическую систему США и ее демократические институты. И это было написано иммигранткой, приехавшей всего 20 лет назад!

В 1947 году она приняла участие в еще одном важном антикоммунистическом проекте. В течение девяти дней Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности устраивала слушания по вопросу о прокоммунистических настроениях в Голливуде. В результате несколько голливудских фильмов военного времени («Русская песня», «Миссия в Москву» и «Северная звезда») были признаны рупором просоветской пропаганды, около трехсот работников киноиндустрии внесены в «черный список» лиц, подлежащих бойкоту, в числе которых были такие знаменитости, как Чарли Чаплин и Орсон Уэллс.

Айн Рэнд восприняла данный процесс как возможность осуществить личный вклад в борьбу против ненавистного ей коммунизма. 20 октября она появилась на официальных слушаниях комиссии в качестве «свидетеля поддержки». Изначально она хотела осудить два голливудских фильма — «Русская песня» и «Лучшие годы наших жизней», но в итоге ей дали сказать только о первом из них. С одной стороны, писательница была крайне недовольна ходом слушаний: по ее мнению, комиссия недостаточно серьезно относилась к проникновению в Америку коммунистической идеологии и появлению просоветских (просталинских) симпатий. С другой стороны, ей было приятно оказаться в центре внимания важных политических фигур, актеров и широкой публики.