Сразу двое боевиков обернулись, одновременно выхватывая оружие. Я выстрелил дважды, посторонился от падающих тел. Здесь толстый ковер, грохота не будет, есть польза и от таких ковров, а то мещанство, мещанство…

В третьей комнате еще один, амбал шире меня в плечах вдвое и с такой мускулатурой, что лучше бы выступал в цирке, а не телохранительствовал.

Он потянулся за пистолетом и замер, глядя на ствол в моей руке.

– Мощная мускулатура, – согласился я. – Хочешь рукопашку?

Он напряженно улыбнулся.

– Да.

Я посмотрел, как он положил пистолет рядом на стол и сделал ко мне шаг.

– А я вот не хочу.

Выстрел прозвучал совсем как хлопок, во лбу возникла дыра, а из затылка вроде бы ничего не вылетело, словно и голова у такого бодибилдера литая.

Дурак рухнул мне под ноги, полнейший осел, с чего это я полез бы врукопашку, когда в руке пистолет, совсем мозгов нет, таких убивать просто долг культурного человека.

Ага, дыра в затылке все-таки есть, это у качков кровь свертывается быстрее, постоянно пьют протеины и анаболики.

Дверь за его спиной распахнулась в роскошный зал, такой комната показалась на первый взгляд, просто королевская палата, за столом двое военных и один грузный господин с внешностью типичного банкира.

Я выстрелил трижды, две пули достались одному военному, одна второму, а банкир сразу вскинул руки, словно прочел по моему лицу, что даже троим со мной лучше не спорить.

Подойдя ближе, я выстрелил второму в голову, а то от двери глушитель дает слишком большой разброс, потому я сразу, во избежание, стрелял в корпус.

– Тихо, – сказал я. – Абдурашид?

Он торопливо закивал.

– Хорошо, – сказал я. – Мне от вас ничего не нужно, ваши друзья уже сказали все, что я хотел бы знать.

Он сказал в страхе:

– Тогда что вам нужно…

– Обмен, – сообщил я.

Магомед примчался моментально, словно на крыльях, с уважением взглянул на Ингрид, сразу оценив ширину ее плеч, строгое и красивое по восточным меркам лицо, даже прекрасное, как у царицы Савской или Клеопатры, хотя никто не знает, как они выглядели.

– Приказывай, друг!.. Моя машина у подъезда.

Ингрид вздохнула с облегчением и опустила пистолет.

– Сущий пустяк, – сказал я. – Удалось захватить Абдурашида, я хочу его поменять.

Он охнул:

– Абдурашида? За ним тюрьмы трех стран плачут!..

– А что нам страны, – сказал я высокопарно, – женщины за нашими спинами разве не ценнее?

Ингрид скривилась, словно хлебнула уксуса вместо сладкого нектара, а Магомед вздохнул.

– Да, конечно… Нет ничего хуже, чем не спасти доверившуюся тебе женщину. Иначе какие мы джигиты? Как будешь действовать?

– Еще не придумал, – сказал я. – Может быть, ты, как местный, знаешь лучше?

Он сказал с загоревшимися глазами:

– Конечно!.. Мы уже несколько раз менялись людьми с хахалцехами и «Легионом Пророка». У кого твоя женщина?

– У аласийцев, – ответил я. – Надеюсь, Абдурашид достаточно ценная фигура.

– Еще бы, – воскликнул он. – За него отдадут еще и своих женщин в придачу!..

Ингрид недовольно хрюкнула, он сказал торопливо:

– Но ты, конечно, вряд ли возьмешь. У тебя такая жемчужина!

– Ее я бы тоже поменял, – сообщил я. – Продавать не хочу, а вот сменять… на покорную и ласковую.

– У тебя есть телефон человека, который захватил внучку твоего учителя?

– Уже есть, – ответил я.

Ингрид взглянула на меня в изумлении, одно дело – узнать номер Левченко, другое – вожаков аласийцев, которые что-то получают от майора, но я сразу проследил все телефонные звонки Левченко, определил мобильник, который у вожака группы, оставалось только получить подтверждение, что именно у них заложница, язык все никак не поворачивается называть ее Абигелью, а теперь это нехотя, под дулом пистолета подтвердил Абдурашид…

– Звони, – велел Магомед, – а я договорюсь, где и когда.

Мы с Магомедом расположились на передних сиденьях, Ингрид с Абдурашидом сзади. Он и в наручниках, а еще Ингрид приставила ствол пистолета к его боку и предупредила страшным голосом, что если хоть пискнет по дороге или знаками попробует позвать на помощь, то с наслаждением всадит в него всю обойму.

Городок, рассказывал Магомед по дороге, совсем недавно подвергся, как говорят в СМИ, нападению армии халифата. Хотя вообще-то никакой армии не было, просто через границу высоко в горах перебрался достаточно крупный отряд боевиков, часть из которых в свое время именно отсюда и ушла в ИГИЛ.

Пользуясь беспечностью местных властей и полиции, они почти без боя захватили весь город, а потом выбивать их пришлось долго и жестоко.

Они молодцы, стояли до последнего, никто не ушел, хотя возможность была, дрались и дрались, пришлось вызвать авиацию и наносить точечные удары, а еще штурмовые вертолеты поливали здесь все огнем из крупнокалиберных пулеметов.

Жители по большей части ушли, остальные погибли практически все, из всего города до освобождения дожили только четыре человека, спрятавшиеся в глубоком подвале.

Сейчас этот город похож на призрак, жителям уже дали квартиры в соседнем городе, а в этом нужно сносить полуразрушенные дома и строить заново.

Соседний город, что по ту сторону гребня и речушки, тоже пострадал, там половина города разрушена, большинство боевиков ушли, когда поняли, что не выстоят, и теперь половина города в руинах, а в другой половине даже стекла в окнах уцелели.

Встреча на пустыре, что понятно, спрятаться негде, в машине должно быть только три человека: заложница, ее провожатый, а еще шофер.

Я вышел из машины заранее, на переговорах и при обмене я лишний, потому прихватил винтовку и попытался занять место для стрельбы, если что вдруг случится, но разве что мышь сумеет спрятаться здесь, я тут как слон в плоской саванне…

Ближайшие камни и упавший ствол дерева далековато, пришлось уйти туда, и я залег там, изготовившись к стрельбе. Сразу же с неприятным чувством ощутил, что не по Сеньке шапка, далековато, особенно для такого снайпера, который знает это дело только по миллиону статей и роликов с пояснениями профессионалов.

Хотя винтовка AWM с продольно-скользящим поворотным затвором под патрон.338 Lapua Magnum и относится к новейшим, но не заточена именно под дальнобойность, а Магомед остановил автомобиль посреди пустыря, я не догадался сказать, чтобы держался ко мне поближе.

Наконец в условленное время с северной стороны показался внедорожник с темными стеклами. Магомед, молодец, не выходит, ждет.