– Жена, от девочки пахнет, как от той мази, что ты дала отцу Мердоку. Ее надо хорошенько вымыть. Маркус, пошли кого-нибудь за Эдит и Энни. Пусть встречают свою племянницу.

– Значит, ты признаешь ее как свою дочь? – спросила Джейми, все еще не емся поверить в случившееся.

Прежде чем дать ответ, Алек долго смотрел на жену.

– Как же я могу не признать ее, – ответил он наконец.

Слезы помешали Джейми поблагодарить мужа, и она молча взяла малышку из его рук.

Джейми купала девочку, когда в замок пришли Ангус и Элизабет. Она вкратце поведала им историю Мери-Каталины. И, безмерно тронутая печальной повестью, Элизабет тут же вызвалась помочь купать ребенка.

Мужчины разговаривали между собой, и Джейми краем уха уловила, что они говорят о короле.

– Король собирается приехать сюда? – встревожилась она.

– Да, – ответил Алек, не понимая, чем вызвано ее беспокойство.

– Эдгар?

– В Шотландии только один король, Джейми.

– И когда он приезжает?

– Завтра. Но чем ты испугана, жена?

– Ваш король известен своей жестокостью.

Все присутствующие недоуменно посмотрели на Джейми.

– Эдгар? – переспросил Алек. – Джейми, это самый добрый король в мире.

Джейми, немного успокоившись, продолжала мыть Мери-Каталину, но минуту спустя снова раздался ее голос.

– Я, конечно, не верю во все эти сплетни, – заявила она. – Как может король быть таким жестоким, как о нем рассказывают? Слухи о нем так ужасны…

– Какие слухи? – спросил Маркус.

– Расскажите нам худший из них, – предложил Гавин, – а мы вам скажем, правда это или нет.

– Я слышала, что когда король Эдгар сверг с трона своего предшественника, то он ослепил его. Все молча переглянулись.

– Я понимаю, – продолжала Джейми, – вы считаете, что я глупа, если верю таким сплетням.

– Нет, Джейми, это не сплетня, – отозвался Гавин. – Все так и было. Он не убивал своего предшественника, а только ослепил его.

– Этот человек до сих пор жив, – добавил Маркус. Алек с интересом слушал, как его воины, щадя чувства его жены, оправдываются перед ней.

– Как ты можешь улыбаться, Алек, когда на твоем короле такой грех! – закричала Джейми.

– На английском короле грехов еще больше, – ответил Алек.

– Ты не должен плохо отзываться о моем короле!

– Я только говорю правду. Но почему ты хмуришься, жена? Что беспокоит тебя?

– А что, если Эдгар не разрешит нам оставить у себя Мери-Каталину?

– Разрешит.

– Ты так уверен, Алек? Алек кивнул.

– Как ты считаешь, я должна преклонить перед ним колени?

– Если хочешь.

– А это не будет предательством по отношению к Генри?

– Нет, Джейми, – ответил Алек с улыбкой, – Эдгар приходится Генри шурином. Лицо Джейми просияло.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше? Все это время мне казалось, что я совершаю предательство по отношению к моему королю, а теперь оказывается, что оба короля – родственники! – И прежде, чем Алек успел возразить, Джейми снова убежала за ширму, где женщины купали Мери-Каталину.

– Зачем ты пытаешься убедить ее, что Эдгар и Генри друзья? – поинтересовался Гавин.

– По той же самой причине, что и ты оправдывался за поступки нашего короля. Мы все щадим ее чувства, ты заметил, Гавин? Всем хочется, чтобы она была счастлива.

– Ты прав.

Из-за перегородки раздались громкие возгласы женщин, купающих Мери-Каталину. Сейчас там собрались все: Джейми, Элизабет, Эдит и Энни.

– Какая она красивая! – заметила Элизабет.

– Следует почаще говорить ей об этом, – добавила Джейми. Она вытащила девочку из лохани и, усадив к себе на колени, принялась вытирать ее. Мери-Каталина отдавала Джейми явное предпочтение среди прочих женщин. Как только на нее надели белую ночную рубашку, принесенную Энни, она снова потянулась к Джейми, чтобы та взяла ее на руки.

Пока Элизабет кормила малышку, Эдит и Энни готовили для нее соседнюю с Джейми и Алеком спальню. Так захотела Джейми, чтобы все время быть рядом с дочерью и иметь возможность прибежать к ней по первому зову.

– Все матери легки на подъем, – сказала она. – Мы всегда чувствуем, когда дети нуждаются в нас. Вы поймете это, Элизабет, когда станете матерью.

Элизабет молча кивнула, умиляясь радости Джейми, которая всего полдня была матерью и то не своего ребенка.

– Ангус ждет, когда вы вынете из его швов нитки, – напомнила она.

– Вам придется посидеть рядом, пока я буду это делать. Думаю, в вашем присутствии он не осмелится кричать.

– Ему будет так больно?

– Нет, не беспокойтесь, – ответила Джейми, – просто немного щекотно.

Элизабет подошла к столу и села рядом с мужем, а Джейми, посадив девочку на колени Кинкейда, поспешила за ширму.

Алек держал малышку на руках и не знал, что с ней делать дальше.

– Ты больше не боишься меня, Мери? – спросил он по-кельтски. – Теперь я твой папа.

Девочка одарила его улыбкой.

Алек попытался поставить ее на пол, но Мери крепко вцепилась ему в шею. Тогда Алек пересадил ее на плечо, чем привел в полный восторг.

Джейми выбежала из-за ширмы, держа в руках все необходимое для снятия швов. Увидев дочку сидящей высоко на плече мужа, она побледнела от страха и закричала:

– Господи, Алек, спусти ребенка на пол! Почему ты заставляешь меня волноваться?!

– Джейми, я никогда раньше не держал на руках детей. Я просто не знаю, как с ними обращаться.

– Возьми ее на руки и привыкай.

Наблюдая за семейной сценой, Гавин и Маркус улыбались.

Алек опустился в качалку, посадил девочку к себе на колени и велел ей спать, но ребенок продолжал смотреть на него широко открытыми глазами.

Джейми тем временем занялась Ангусом и сосредоточила на нем все свое внимание. Алек побарабанил пальцами по подлокотнику, размышляя, чем занять дочку. Он решил рассказать ей сказку, но ничего не мог вспомнить. Подумав, он пришел к выводу, что ребенку будет интересно послушать рассказы о сражениях, в которых принимал участие ее новый отец, и выбрал для этого самое жестокое, а посему, с его точки зрения, самое интересное из них.

Глаза Мери сделались, как блюдца, она не отрывала от Алека взгляда, жадно ловя каждое слово.

Гавин и Маркус тоже заинтересовались рассказом о кровавом сражении. Придвинув стулья поближе, они внимательно слушали, кивая головами в знак одобрения и временами вставляя свои замечания.