— Не думаю, что это повод для шуток, — заметила Капля, но прежде чем она сумела закончить свою мысль, проснулся Диринан и принялся плакать, помешав дальнейшему разговору.

Пришлось прервать разговор, поскольку Капля удалилась, чтобы сменить Диринану пеленки, но после того как они остались вдвоем, Арлиан более подробно рассказал Ворону о своих планах.

Однако Ворон тут же отказался от участия в поисках драконьего яда.

— И вообще эта твоя затея — настоящее безумие, — заявил он.

— Ты всегда считал все мои затеи безумными, — парировал Арлиан.

— Верно, но эта самая безумная, и я не стану принимать в ее осуществлении никакого участия.

— Как хочешь, — пожал плечами Арлиан. — Надеюсь, ты не откажешься приобрести для меня все необходимое? Ловушки, клетки, домашний скот и нанять фермеров, которые будут за ним ухаживать?

— Сколько угодно, — ответил Ворон. — Я постараюсь, чтобы все было готово к твоему возвращению.

Арлиан заморгал и кротко спросил:

— Возвращению? Разве я собрался уезжать?

— Я так понял.

— Никуда я не собираюсь.

— А как же ты намерен добыть драконий яд? Я думал, ты решил добраться до очередного логова из твоего списка, прикончить его обитателей и добыть яд.

— Должен напомнить тебе, что его светлость попросил меня воздержаться от убийства драконов. Конечно, он может изменить свою точку зрения при нашей следующей встрече, но у меня нет оснований на это рассчитывать.

— Но… ладно, и как же ты намерен добывать яд?

— Я собирался купить его в Мэнфорте; насколько мне известно, здесь существует черный рынок.

Некоторое время Ворон молчал, а потом пробормотал:

— Ах вот оно что.

— Быть может, теперь ты не откажешься мне помочь?

— Мой ответ остается прежним, — твердо сказал Ворон.

— Ну, тут ничего не поделаешь. Пожалуйста, обеспечь меня всем необходимым, а я попытаюсь добыть яд сам.

Арлиан встал и направился к двери.

— Ари, — позвал его Ворон.

— Да?

Арлиан остановился.

— Куда ты? Герцог запретил торговлю драконьим ядом, не забывай, ты отсутствовал два года; как ты рассчитываешь найти торговцев черного рынка?

— Но ты же сказал, что не хочешь иметь с этим делом ничего общего.

— Я… — Ворон замолчал. Потом вздохнул и продолжал: — Ари, мы вместе вот уже двадцать лет. И я не только состою у тебя на службе, но и считаю себя твоим другом. И в той, и в другой роли меня беспокоит твое благополучие. Мне прекрасно известно, что ты превосходно владеешь клинком, имеешь талант к импровизации, обладаешь удивительным упорством, и тебе всегда сопутствует удача. Тем не менее ты допускаешь ошибки и остаешься уязвимым, а теперь собираешься совершить серьезное преступление в городе, который плохо знаешь. Да, я отказался помогать в твоем безумном предприятии, однако могу дать полезный совет, чтобы тебя не убили и ты избежал очевидных опасностей.

Арлиан улыбнулся:

— Я ценю твою заботу, Берон, и действительно в первую очередь считаю тебя своим другом, а лишь потом управляющим. Я готов признать, что не раз поступал опрометчиво. Однако в данном случае, заверяю тебя, я не намерен рисковать. Не такой уж я дурак — к тому же не ты один на меня работаешь, и я могу обратиться за помощью к другим людям, прекрасно знающим преступный мир Мэнфорта. Сейчас я направляюсь не к воротам и конюшням, а на кухню, чтобы поговорить с Заикой относительно ужина, а заодно спросить у нее, не сможет ли она отыскать яд, который необходим мне для моих экспериментов.

— Ага, — пробормотал Ворон и после некоторых колебаний признал: — Разумное решение.

Оба знали, что раньше Заика жила среди воров и нищих Мэнфорта и сохранила многочисленные контакты со старыми приятелями.

Обычно она прибегала к их помощи только для сбора новостей и сплетен, но Ворон и Арлиан были уверены, что Заика может решить самые сложные проблемы.

— Рад слышать, что ты меня одобряешь, — сухо заметил Арлиан.

После коротких колебаний Ворон проговорил:

— Милорд, могу я испросить вашего разрешения на короткое время покинуть вместе с семьей Серый Дом.

Арлиан посмотрел в сторону двери, за которой скрылась Капля.

— Тебя тревожит безопасность детей? Возможно, ты прав. Наверное, мне следует проводить свои эксперименты в другом месте.

— Но я…

Ворон замолчал.

Арлиан задумчиво посмотрел на него.

— Я бы не хотел покидать Мэнфорт, — сказал он. — Если мои эксперименты позволят мне создать новый способ защиты от дикого волшебства, драконы могут проявить к моим опытам интерес, а его светлость надежно защитил от них Мэнфорт. К тому же проводить эксперименты в чужом доме, по-моему, неправильно, а на сегодняшний день я владею лишь Серым Домом и землями, на которых располагался Старый Дворец.

— Ну, можно купить еще что-нибудь.

— Не думаю, что стоит тратить на покупку время и деньги, — возразил Арлиан. — Да, пожалуй, ты прав, лучше всего предложить всем временно покинуть Серый Дом.

— Благодарю, милорд.

Арлиан внимательно взглянул на Ворона; судя по его обращению, тот еще не все сказал.

— Я не смогу воспользоваться землями Старого Дворца, — проговорил он. — Гости лорда Обсидиана сделали это невозможным. Выгнать их оттуда после стольких лет — боюсь, они будут ужасно огорчены.

— Ари, меня тревожит вовсе не опасность, — признал Ворон. — Сначала я о ней даже не подумал.

— Значит, у тебя вызывает отвращение сама мысль об использовании яда?

— Вовсе нет, Ари. Меня пугает соблазн.

Эта мысль не приходила Арлиану в голову, но теперь он почувствовал себя полнейшим глупцом. Ворон не раз говорил об этом в прошлом.

— Тебе не нужно повторять свои доводы, — сказал Ворон, прежде чем Арлиан успел открыть рот. — Я прекрасно знаю, что ты считаешь сердце дракона не благословением, а проклятием, и я не раз слышал, как леди Иней и лорд Занер рассказывали, какое облегчение они почувствовали, избавившись от яда в своей крови, как к ним вернулась способность любить и радоваться жизни. Я знаю, что эликсир лишит меня многих вещей, которые я ценю, — но время сделает то же самое и гораздо быстрее, чем мне хотелось бы. Я на пятнадцать лет старше тебя, Ари, а ты к тому же обладатель сердца дракона — ты не чувствуешь, как холодный ветер старости охлаждает твою кровь. Мысль о тысячелетней жизни, пусть даже отравленной горечью, которой, как ты утверждаешь, она будет пропитана, много привлекательней смерти. Противостоять искушению трудно, даже когда оно достаточно абстрактно, но если ты принесешь яд в дом и попросишь, чтобы я остался…