– Его тем не менее посадят в тюрьму, – покачала головой Мари-Нутта. – Жаль, что у такого красивого мальчика такая мерзкая натура и что он изувер, подонок и извращенец.

– Следи за своей речью, малышка! – с негодованием воскликнула ее бабушка. – Такие слова – и из твоих уст! Имей в виду, что мне это очень не нравится.

– Мы с Лоранс уже больше не маленькие девочки! – сердито пробурчала Мари-Нутта.

В своих белых штанах и зеленой рубашке и с каштановыми волосами, собранными в хвост на затылке, она в этот вечер явно уступала в элегантности всем остальным.

– Я тебя поняла, мисс журналистка! – усмехнулась Лора. – Ты бы лучше поднялась в свою комнату и оделась приличнее. Если ты не привезла с собой платьев, то надень какое-нибудь из платьев своей сестры.

– Я останусь в том, во что одета сейчас. Кионе наплевать на то, как я выгляжу.

Бадетта, позабавленная строптивым характером своей подопечной, слегка улыбнулась. Пожив две недели с Мари-Нуттой в одной квартире, она перестала ее осуждать, поскольку пришла к выводу, что девушка унаследовала темперамент Лоры Шарден.

К ним подошла своими неслышными шагами Мирей. Она пыталась передвигаться почти бегом, однако получалось это у нее довольно смешно, потому что она сильно наклонялась вперед.

– Мадам, мне приготовить взбитые сливки «Шантийи» для клубники?

– Нет, еще рано, Мирей! Этим займется Эстер, я тебе говорила уже несколько раз. Такая работа слишком уж утомительная, и тебе не следует ею заниматься.

– Иисусе милосердный, я прочла рецепт и считаю, что вполне могу справиться. Будет жаль, если такую дорогую клубнику мы съедим без этих знаменитых сливок.

– Да будут у нас сливки «Шантийи», не переживай! Я тебе говорю, что Эстер сделает их, как только вернется из санатория, а вернется она минут через двадцать. Я пригласила к нам Овида, и он заедет за ней по дороге.

Лоранс недовольно поморщилась. Она не ездила в Пуэнт-Блё ни в этот день, ни накануне, потому что хотела побольше пообщаться со своей сестрой-близняшкой. В результате этого Констан присутствовал на занятиях Овида только в пятницу, и этот день оставил у Лоранс весьма неприятные воспоминания. Ее младший брат отнимал все внимание Овида, разбил стакан и даже заставил учителя выполнить два или три его каприза. Поездка в автомобиле с Овидом тоже оказалась для Лоранс уже не такой интересной: ее испортил этот шалопай в коротких штанишках.

«Овид поцеловал бы меня еще раз, если бы мы были с ним в машине только вдвоем», – утешала себя Лоранс, сосредотачиваясь на своей работе, которая состояла в том, чтобы расставить свечи в цветных бумажных фонариках.

– А что делает Шарлотта? – спросила Мари-Нутта. – Ты же ее тоже пригласила, бабушка?

– Да, моя дорогая, но она придет без своего мужа и детей. В роли ее кавалера выступит Онезим. Он оставит Иветту и своих сыновей в Валь-Жальбере. Мне хотелось бы увидеть Жозефа и Андреа, но они поехали в Дебьен, к родителям Андреа.

Произнеся эти слова, Лора вдруг замолчала и насторожилась: она услышала, что подъезжает какой-то автомобиль.

– Боже мой, это, наверное, они! – пробормотала она.

– Нет, не они, – возразила Лоранс. – Я узнала звук мотора автомобиля Овида.

– Месье Лафлера, моя дорогая! Я, несомненно, старомодна, но мне кажется очень странным то, что сорокалетнего мужчину ты называешь не по фамилии, а по имени. Бадетта, вы со мной согласны?

– Конечно, моя дорогая Лора. Девушке в возрасте шестнадцати лет следует соблюдать некоторые условности.

Лоранс, бросив на журналистку мрачный взгляд, сказала в ответ:

– Я помогаю Овиду уже дней десять. Помогаю его ученикам заниматься. Он называет меня «Лоранс», я называю его «Овид». В этом нет ничего плохого.

Мари-Нутта подошла к своей сестре-близняшке и увлекла ее за собой к калитке сада.

– Пойдем к дедушке и Мадлен. С твоей стороны очень глупо рассказывать всем о том, что у вас с Овидом якобы близкие отношения, – прошептала она ей на ухо.

– Почему ты говоришь «якобы»? – возмутилась Лоранс. – Он поцеловал меня в губы и погладил мои волосы. Мы скоро станем женихом и невестой, а значит…

– А значит, тебе следовало бы вести себя осмотрительно. Родителям не понравилась бы даже мысль о том, что ты оказалась в объятиях этого коварного соблазнителя.

Лоранс, разозлившись, прошипела в ответ:

– Никакой он не коварный соблазнитель!

– Да нет, я наблюдала за ним вчера вечером, когда он приехал узнать, нет ли каких новостей про Киону. Он начал заигрывать с мадемуазель Эстер.

– Ты врешь! Ты приехала сюда черт знает откуда ради того, чтобы врать мне прямо в глаза? Зря стараешься.

– Лоранс, я тебя люблю, ты ведь моя сестра. Пожалуйста, спустись с небес на землю! А ну-ка, пойдем обратно. Ты сможешь увидеть месье Лафлера в действии. Они все еще в автомобиле – Эстер и он.

Девушки, к этому моменту дошедшие уже почти до берега озера, повернули назад. Сердце в груди у Лоранс бешено заколотилось. Ей ужасно захотелось плакать. Мари-Нутта заставила ее спрятаться в зарослях молодых ив. Они обе увидели, как Овид открывает дверцу своего автомобиля и любезно протягивает руку сидящей в нем Эстер, чтобы помочь ей выйти. Затем Овид и Эстер направились, держась рядом, к калитке. Разговаривали они очень тихо, и девушки не смогли расслышать их слов. Вскоре эта парочка исчезла из их поля зрения.

– Я не увидела ничего экстраординарного, – процедила сквозь зубы Лоранс. – Овид вообще очень галантный и внимательный мужчина. Не станешь же ты его и в этом упрекать?

Ее сестра, смутившись, ничего не ответила. Со стороны бульвара Сен-Жозеф донесся громкий треск мотора, свидетельствующий, по-видимому, о том, что приближается на своем старом грузовичке Онезим Лапуант.

– А вот и Шарлотта! – воскликнула Мари-Нутта. – Я ее еще не видела. Пойдем быстрей.

Девушки устремились, посмеиваясь, на тротуар. Шарлотта, заметив их со своего сиденья в кабине грузовика, помахала им рукой через оконце с опущенным стеклом.

– Привет, мои красотки! – крикнула она им. Ее брат разразился звучным ругательством, потому что она попыталась громко посигналить. – Они едут сюда! Мы пересеклись с ними на углу улицы Сен-Альфонс. Мимин, Киона и Тошан едут сюда!

Лоре показалось, что она слышит громкие возгласы и шум еще одного мотора. Вдруг побледнев и слегка задрожав, она положила ладонь себе на грудь.

– Бадетта, мои ноги меня не держат. Вы могли бы пойти и позвать моего мужа? – попросила она. – Нужно, чтобы он пришел сюда: думаю, Киона уже вот-вот приедет.

– Уже иду, Лора!

Журналистка прикрыла свои волосы платком, чтобы их не растрепало ветром, и пошла быстрым шагом в сторону озера. На пороге кухни появилась Мирей.