— Ох…

Как обычно, леди ухитрилась стянуть резинку с волос, и теперь, накрутив на палец прядь, потянула ее на себя. Он открыл глаза: Марина смотрела на него в упор, опершись локтями на грудь. Хитрый и предвкушающий взгляд. Егор с любопытством приподнял бровь, дразня ее. Никакого раскаяния за порку он не испытывал, как и леди — обиды, однако теперь ей хотелось поиграть в строгую госпожу, и он с удовольствием исполнял ее желание.

— Малыш, тебе нравятся длинные волосы?

Неожиданный вопрос. Егор представил Марину с ножницами в руке, потом припомнил, как ловко она владеет бритвой и осторожно ответил:

— А леди нравятся?

— Я первая спросила! — Она шутливо шлепнула его по плечу, а потом ущипнула за сосок: — Правду, малыш!

— Как раз собирался менять имидж, — вздохнул Егор. — А теперь не знаю, как ты к этому отнесешься?

— Ты собирался подстричься? — Марина снова намотала прядь на палец. — А теперь боишься, что мне это не понравится?

— Да, леди.

— Ты такой милый… — Она ущипнула его за другой сосок, и Егор охнул от неожиданной боли. — Я хочу, чтобы ты сделал то, что сочтешь нужным.

Мелочь, а как камень с плеч. Не хотелось обижать леди, вдруг ей нравится крутить колечки из его волос. И ножниц с бритвой можно не опасаться.

— Маму во вторник выписывают, — сообщила Марина без всякого перехода. — Я останусь тут еще на неделю, вернусь в воскресенье.

— Я приеду за тобой. — Егор поцеловал ее пальчики.

— Хорошо. А еще через неделю у меня отпуск. Я… — она запнулась, потом тряхнула волосами и продолжила: — Я всегда провожу его с родителями.

«Не в этот раз, леди».

У Егора уже был план, но он не собирался рассказывать о нем Марине раньше времени. К гадалке не ходи, она будет возражать. А когда билеты на руках, а путевки оплачены, договориться проще. К тому же она совершенно забыла о концерте, а Егор давно забрал билеты с кухонного шкафа.

— И все же мне жаль Киру… — вздохнула Марина. — Хотелось бы навестить ее, а не звонить по телефону, но…

— Кира уже дома, — перебил ее Егор. — Ее выписали в пятницу.

— А… Ты не знаешь, как у них с Ильей? Он ее… простил?

— Он сделал ей предложение. У них все в порядке, Мариша.

— Ах ты… — Вот теперь леди разозлилась по-настоящему. — Сразу не мог сказать?!

— Виноват, леди. Я пытался, леди, но…

— Пытался он! Быстро на живот!

Она приподнялась, позволяя ему перевернуться. Егор ощутил знакомое томление в паху — справедливо или нет, но он готов к любым желаниям Марины. Однако она, вместо того, чтобы лупить его по заднице, наклонилась к самому уху.

— Малыш, я не сержусь, — виновато шепнула она. — Ты все сделал правильно. Если хочешь, просто поиграем.

— Хочу, леди, — ответил он, расплываясь в улыбке.

Марина довольно фыркнула, переместилась назад, усевшись на его ноги, и довольно чувствительно отшлепала ягодицы. Она остановилась, как только Егор начал ерзать от боли. Судя по ощущениям, на заднице спокойно можно жарить яичницу.

— Жалко, тут нет моих игрушек… — вздохнула Марина, массируя отшлепанное место.

— Я привез… — признался Егор. — Ай!

Она снова шлепнула его, заставив дернуться от боли.

— Где?

— В машине. Не мог же я притащить сумку, когда тут был твой отец.

— Одевайся и неси, — велела Марина. — Все привез или…

— Все, леди.

— Хороший малыш, — она потрепала его по щеке. — Вернешься, сходи в ванную, подготовь попку.

Егор рысцой побежал исполнять приказание. Собирая сумку, он не сильно надеялся, что удастся поиграть. Да еще и переживал, что Марине не понравится такая вольность. Игрушки госпожи неприкосновенны. Впрочем, она доверила ему кота, а кот ей дороже страпона или плетки, определенно.

Сумку он притащил на кухню, где леди мыла посуду. Подавив желание напроситься в помощники, он поспешил в ванную, исполнять волю леди.

— Странно делать это в доме, где выросла, — произнесла леди, когда он вернулся в комнату. Она уже была там и задумчиво смотрела на журнальный столик. — Думаю, стены выдержат, столик — тоже. Ставь его на середину комнаты.

Столик казался крепким. Из ванной Егор вышел голым, и леди могла лицезреть эрекцию во всей красе. Сама же она осталась одетой, снова нацепив шортики.

— Я завяжу тебе глаза, — предупредила Марина. — Ты встанешь на стол, в коленно-локтевую. И я хочу, чтобы эта поза не менялась.

— Да, леди.

Темнота больше не пугала. Темнота дарила особые ощущения. Он пытался догадаться, что Марина достала из сумки, по звукам, но тщетно. Задранная кверху задница добавляла острых ощущений.

Анус смазали прохладным лубрикантом. Егор ощутил внутри палец и невольно вильнул задом.

— Тише, малыш. Придется потерпеть, сегодня меня интересует твоя дырочка. Ты же не девственник, верно?

— Н-нет… леди…

Егор занимался анальным сексом, однако каждый раз смущался и краснел, как девица. Это унижение возбуждало его, но все же он ощущал себя неловко.

Марина поиграла с тугим колечком, растягивая его, а потом ловко вставила пробку и взяла в руки флоггер. Егор узнал его по поглаживаниям и легким возбуждающим шлепкам. На этот раз она не стягивала член кольцом, но ему все же досталось несколько чувствительных ударов, заставивших Егора шипеть и ерзать.

— Кончать нельзя, малыш, — предупредила леди, вынимая пробку.

Всего лишь затем, чтобы вставить на ее место дилдо. То самое, бугристое… Егор застонал, ощущая, как оно продвигается глубже и глубже.

— Дыши, малыш.

Леди встала сбоку, поглаживая член. Егор вцепился зубами в запястье. Не кончать?! А она только начала…

Он быстро перестал соображать, что происходит. Возбуждение нарастало, Марина ласкала член и трахала в зад. Крышу сносило напрочь. В голове стучало: «Не кончать». Член распирало, тело била крупная дрожь.

— А-а-а! — взвился он, когда в задницу «въехало» что-то обжигающе ледяное.

— Соседей разбудишь! — шлепнула его Марина. — Терпи.

Он терпел и эту пытку. Каждое движение — как удар током. Каждое прикосновение — испытание на прочность.

— Леди, пожалуйста, — взмолился он, наконец. — Я больше не могу терпеть, умоляю, леди!

— Умоляешь о чем? — уточнила Марина.

«Садюга! Ведь прекрасно понима-а-а…»

— Леди, пожалуйста, разрешите мне кончить, — протараторил он нужные слова.

— Да, малыш, можно.

Столик выдержал, даже когда он рухнул на него, обессилев от оргазма. Раньше делали крепкую мебель.