чей муж уехал в дальние дали на заработки, да возвращаться не торопится. К такой можно напроситься на ночлег, а в благодарность дров нарубить, с хозяйством подсобить или просто вечерок ей скрасить задушевным, скажем так, разговором.

Светозар, связанный обетом целомудрия, веселых вдовушек начал сторониться. Если в селении, куда его занесло на ночь глядя, имелся трактир — лучше он будет менестрелем до утра голосить дурацкие песенки на потеху пьяной публике. Лучше поработает на скупердяя хозяина — обычно в трактирах все хозяева скупердяи. И лишь в крайнем случае пойдет искать вдовушку. Причем желательно постарше, подряхлее, у такой обычно и дел по хозяйству накопилось больше, и пирожки такая печет вкуснее — опыт сказывается.

Нет, можно, конечно, всякий раз ночевать на свежем воздухе. Однако тутошняя природа Светозара не особо привлекала, какая-то она была чахлая и бедная по сравнению с родной землей. Лес пойди найди, тут всё лишь поля, прозрачные перелески или болотистые низины. Тьфу в общем, а не природа.

Он и Полкана-то перестал оставлять за пределами селений. И не из опасений, что конь в его отсутствии повстречается с разбойниками, коих после такой встречи можно будет только пожалеть. Просто доброму скакуну попастись толком негде! Полкану, чтобы спрятаться, нужна хорошая чаща, чтобы бока почесать — бурелом желателен. Чтобы поохотиться — простор требуется да непуганая живность. А тут, в тесных западных королевствах, куда ни плюнь частные угодья. Погонишься за тощим фазанчиком — оглянуться не успеешь, как на кого-то налетишь, кого-нибудь собьешь с ног. Извиняйся потом, оправдывайся, убеждай, что сам не браконьер. А в селениях можно подзаработать монетку — и тут же прикупить продовольствия, не тратя время попусту. Или просто брать оплату за услуги копченым мясом, сыром и хлебом — пусть потом удивляются, что жуткий конь полуэльфа сену предпочитает пироги с потрошками или расстегаи с вишней.

Не сложно наплести местным, что, мол, была у Светозара невеста-красавица — превратили ее злодеи в такую вот причудливую коротышку, причем характер сохранился от красавицы — вздорный, свободолюбивый! А с конем — а что с конем? Тоже злодеи накуролесили, ведь еще недавно Полкан был белогривым пони. Он так и остался (глубоко внутри) милым, ласковым и совершенно безобидным зверьком. Так вот, чтобы обоих своих спутников расколдовать обратно, Светозар и отправился на поиски дракона. Очень уж драконья чешуя нужна для расколдовывающего снадобья! Что, разве чешую можно купить у бродячих торговцев? Да они ж, бессовестные, за полчешуйки столько золота спросят, что на верблюдах не увезти, еще и фальшивку подсунут. Впрочем, местные обычно не расспрашивали, что за звери такие верблюды. Большинству любопытствующих хватало одного лишь заявления, что гоблинка на самом деле красавица полуэльфийка, а конь просто зачарован в страшилище и не имеет привычки кусаться — на этом их интерес и заканчивался. Люди в западных королевствах оказались на удивление равнодушными к пришлым, если те обещали не задерживаться у них надолго.

Кстати сказать, в легенду о красавице народ верил охотно. Светозар позаботился раздобыть для гоблинки новый наряд, приодел ее, хорошенько отмыл с душистым мылом, косички заплел изысканным манером, на бантики не поскупился, благо Лукерья Власьевна в свое время научила старшего сына заботиться о младших. И оказалась девчонка впрямь красавицей! Своеобразной, конечно, не на всякий вкус. Однако глядя на ее хорошенькое личико, люди чудесным образом забывали и о зеленой коже, и на вертикальные зрачки в оранжево-золотистых глазах внимания не обращали, пораженные «верблюжьими» ресницами. С ролью заколдованной полуэльфийки Груша стала справляться еще успешней после того, как Светозар на дневных привалах помог ей отучиться от некоторых чисто гоблинских привычек, таких как ковыряние пальцем в носу или громкая отрыжка после еды. Груша оказалась на редкость сообразительной, схватывала всё на полуслове, дважды повторять не приходилось. Светозар был очень горд за свою подопечную.

Однако не ведал он, что делается в душе девичьей, что прячется за стеснительной улыбкой. Между тем Грюнфрид, видя от своего рыцаря лишь искреннюю ласку и заботу, умудрилась влюбиться по самые уши, прежде чем сама за собой эдакую напасть заметила. Заметила — и испугалась! Не потому что боялась остаться с разбитым сердечком, а потому что твердо была убеждена, что ее рыцарь едет сражаться с драконом. Она мечтала увидеть дракона побежденным и выпотрошенным, возможно, зажаренным на вертеле над огромным костром. Однако теперь, испытывая к Светозару теплую привязанность, Грюнфрид ужасно боялась, что дракон окажется сильнее, чем она себе представляла, и он может навредить ее рыцарю, не дай боже покалечить или спалить его золотистые локоны!..

О буре, бушующей в душе гоблинки, Светозар не подозревал. Хуже того — обращался с нею, как с невинным дитём. Обманулся невысоким ростом и не думал, что даже будучи маленькой, можно быть достаточно взрослой… Впрочем, у Светозара имелось оправдание: взрослые девы не станут пинать своих рыцарей по коленке ни за что, ни про что. У него как-то не связывались в голове собственные улыбки, естественно расточаемые встречным женщинам, со столь переменчивым настроением подопечной, меняющимся в один миг от спокойно-благожелательного до скверно-мстительного.

Особенно тяжко было держать себя в руках, когда останавливались у вдовушек. Причем тяжко приходилось обоим, как Груше, так и Светозару. Он не мог избавиться от привычки быть милым с женщинами. Грюнфрид же не могла привыкнуть к тому, что для него это жизненно необходимо, так же как привычка дышать.

Поначалу они двигались вдоль оживленного торгового пути, поэтому постоялые дворы и трактиры встречались регулярно. Затем пришлось свернуть от тракта, заехать в глубинку. Тут уж выбора не было — либо ночевать в лесу, слушая вой голодных волков, либо воспользоваться гостеприимством местных жительниц.

С первой селянкой удалось договориться по душам. Светозар, как обычно, наколол дров с запасом. При этом занятии по привычке оголился по пояс и эффектно играл богатырскими мускулами под блестящей от трудового пота кожей, чем вызвал у хозяйки томление в груди и зубовное скрежетание у притаившейся в тени Грушеньки. Полкан вспахал своими когтями грядки на огороде, наносил от колодца воды, тщательно полил всю растительность, (кое-где удобрил по доброте душевной). Груша подсобила со стиркой, подмела двор. За это путники получили жарко натопленную баньку, сытный ужин и