нежным, как обещал. Поиздевался со всем садизмом. А вот что удивительно, мне это понравилось и через неделю, я пришла к нему снова. А потом еще, и еще, и еще. Три года. Три гребаных года я на него потратила. Что получила взамен. Шанс уехать в Москву. Там, все тоже самое. От себя, как оказалось, никуда не деться.

И к Еве мне было не добраться. Сотников как цербер, следит за каждым ее шагом, лишая меня малейшей возможности приблизиться. Боится, что расскажу ей всю правду и разобью хрустальный замок лжи, который они со своей женой соорудили вокруг нее.

А сегодня все изменится. Мы, наконец, встретимся. Так сильно надеюсь, она вспомнит меня. Ева переехала в отдельную квартиру. Социальные сети — наше все. Мы с ней переписываемся. Я, конечно же, под чужим ником, но она мне все рассказывает.

Каждый свой день. Каждую минутку. Я ее самый преданный свидетель. Слежу за ее жизнью онлайн.

Вместе выбирали шторы, в какой цвет покрасить стены. Как она говорит, мы родственные души. Евка моя, знала бы ты насколько.

И это я ее подталкиваю быть смелее. А Виктор ее слишком любит, чтобы отказать, даже не подозревая, откуда идет волна протеста всегда послушной дочери. Я ей управляю. Вселяю свою чертовщинку в рыжего ангелочка.

Интересно, в сексуальных пристрастиях мы тоже сходимся. Хочется, чтобы у нас было как можно больше общего. Все — таки мы двойняшки. Если бы не пара различий, почти близнецы.

Мгновенный инсайт перекрывает позыв мчаться к сестре немедленно и поплакаться о своих несчастьях. Сначала навещу «папашу», он точно не откажется, обеспечить своим жильем в обмен на то, что я буду и дальше хранить секрет. С Евой я могу общаться и в роли сводной сестры. Статус подруги не подходит, надо же как-то объяснить наше сходство.

Настолько увлекаюсь бегом, что не замечаю, как проделываю путь к ресторану. «Яблоко Евы». Слишком показушно навязывает свое отцовство. Ни у кого не возникает подозрений, что она не их дочь. Расчетливый ты мудак. Вот ты кто Абрамович.

Натыкаясь на персонал, прямым ходом следую к кабинету.

— Какого хера ты сюда заявилась! — орет Виктор без вступлений, едва я распахиваю дверь, — А если Ева придет и увидит тебя.

Заваливаюсь в кресло, чтобы позлить его еще больше.

— Кофе предложишь? Можно с десертом. Розовый крем, тонкая струйка карамели и..- не успеваю договорить, как меня очень не вежливо перебивают.

— Чего ты хочешь?

— Квартиру в Москве и ежемесячное пособие, скажем тааак… — делаю вид, что задумываюсь, попутно рассматривая свой маникюр. Замечаю небольшой скол на акриле. Напора коллекционеру не занимать, я ему всю позолоту на спинке содрала. Хорошо, что зп он всегда перечисляет авансом, — Тысяч сто в месяц меня устроит, — выдержав паузу, закачиваю.

— Нда, а где гарантии?

— Их нет, только мое честное слово. И это я еще очень добрая. Ты живешь за счет моего отца. А он кстати в курсе, как ты распоряжаешься деньгами, выделенными на обеих дочерей. Скорее всего, нет, раз ты до сих пор в короне и башка на месте.

— Арина, ты конченая сука, — шариковая ручка летит по столу в мою сторону. Виктор сипит, как сапсан. Так и жду, что сорвется с места и кинется меня душить, но это сегодня уже тоже было. Де — жа — вю, — Будут тебе деньги и квартира, только не смей приближаться к Еве.

— Обломчик, папочка. Этого ты меня не лишишь, но так и быть, пожалею тебя, и всего лишь обзову блудливым кобелем. Так сойдет? Ты мне платишь — я молчу, — сложив руки на стол, смотрю ему прямо в глаза и улыбаюсь настолько мило, что губы трескаются, — Ну что застыл. Договорились Абрамович

Глава 45.1

Отмотаем немного назад, на начало того же дня, перед тем как Ева посмотрит видео. Это последняя временная петля в романе.

******

За четыре дня, что мы находимся вместе, на сорока квадратных метрах. У меня успешно формируется новый набор обязательных привычек.

Целовать Еву. Бесконечно прикасаться к Еве. Наблюдать за Евой.

Запоминаю ли, или сращиваю с собой. Это подсознанием трактуется уже неразборчиво.

Я живу с ней по — настоящему. Чувствую, радуюсь. Как будто раньше этого не умел. Все цели и принципы потеряли смысл. Кроме нее.

Складывается ощущение, что раньше бежал в никуда по пустыне. И внезапно обрел оазис с безумно рыжими волосами, разметавшимися по подушке во сне. Пухлые губки, натертые моими поцелуями.

Когда она спит, еще больше похожа на ангела. Бесспорно это лишь в моем воображении. Куда уж приземленней. До неба нам дотянуться, грехи не позволят.

Не могу удержаться, чтобы даже сейчас не прикоснуться к ней. Не вовремя, звонок телефона, вибрацией бьет по журнальному столику. Быстро поднимаю, смотрю на дисплей.

Сотников Виктор Абрамович.

Уже восемь пропущенных. Двадцать сообщений с требованием, чтобы я немедленно привез к нему Еву и не смел ее просвещать о степени их родства.

Ева — дочь Стивена. До сих пор не верю.

Знаю об этом почти неделю. Складываю, а вот поверить никак.

В большом бизнесе кентов не существует. У Стива, семнадцать лет назад, эта истина вспыхнула адским пожаром, унеся с собой жизнь жены и сына. После этого он три с лишним года тупо заливал горе спиртным. Ничего не осталось. Ни денег, ни друзей. Пока, в какой-то момент, ему в пьяном бреду не пришла умершая жена и не попросила остановиться. Он послушался, завязал и начал с нуля строить свою империю. И при рассказе ни словом не обмолвился, про дочерей. Одна из тех тайн, которыми мы не делились.

Какого вообще хрена, блядь? Как это могло случится?

Как они в итоге оказались у Сотниковых?

Всю голову сломал, размышляя об этом и не нашел другого выхода как вызвать Виктора на откровенную беседу. Он примчался первым же рейсом в Москву. Мариную его пару дней, доводя до кондиции. Понервничает, будет сговорчивей.

С Евой более менее понятно. Схлопотала амнезию от шока. Я не психолог, чтобы ковыряться в тонкостях душевной организации, но так видимо бывает. А вот Арина знала, за этим и приезжала в Лондон.

А как Еве озвучить, не имею не малейшего представления. Мы итак ходим по краю пропасти. И надо ли. Может лучше все оставить как есть. Выкинуть флешку, будто ничего и не было. Соврать, что при оцифровке повредили данные, и все на этом, живем дальше. Ищем коллекционера. Все блядь. Никаких семейных драм.

— Кто