– Там? – Крячко кивнул на дом по другую сторону улицы. – Про химчистку расстрою. Пиджак все равно форму потеряет, гарантирую.

– Черт с ним! – отмахнулся Гуров. – Что секретарша?

– Я с ней вчера два часа бился. Не тот типаж. Все бесполезно. Не знает она ни черта.

– Какой типаж, ты о чем?

– Понимаешь, Лев, – с мечтательным выражением лица заговорил он, – существует два вида секретарш. Один – это деловая, энергичная и грамотная женщина, настоящий помощник руководителя. Она все помнит, все знает, всем все напоминает, за всем следит. Она как запасной блок памяти для своего шефа, и она же ему мать родная. Это когда надо следить, чтобы он вовремя таблетку принял или деньги для ребенка в школу передал на новогодний утренник. А есть второй тип. Это просто картинка. Красивая и бестолковая. Ее задача – встречать гостей, сверкая обтянутыми в дорогое телесами, и подавать кофе. Ну, может, еще с шефом иногда спать.

– Ты, я вижу, изучил этот вопрос основательно, – усмехнулся Гуров. – Готовишься стать большим начальником?

– Исключительно знание жизни, – заявил Крячко. – Так вот у Курвихина в секретаршах второй тип. Только он с ней не спал.

– Почему?

– Или у него есть любовница, а он не патологический бабник, либо есть еще один вариант. Она, как я понял, дочь его друга, которую он взял к себе на необременительную должность для приобретения стажа. Она учится на юридическом. С дочками друзей, как правило, не спят.

– С этим я понял, а по делу?

– Соответственно, – вздохнул Крячко и стал смотреть на девятиэтажку, в которую им предстояло зайти. – Она знала структуру холдинга на бумаге, знала лично всех руководителей и главных специалистов, их секретарш, естественно, но в технологии, производственные процессы и во всю глубину бизнеса не вникала. Необходимости не было. Поэтому про деловую жизнь Курвихина она знала очень мало. Что такое щебень, она представления не имеет, куда уж разбираться или просто знать о каком-то там строительстве, которое затеял шеф. Глухо!

– Ладно, пошли к Косициной. Обрадуем девочку с самого утра сюрпризами.

Гуров позвонил Веронике Косициной еще вчера вечером и договорился, что зайдет к ней домой утром. Он даже предложил ей не звонить на работу и не сообщать о том, что она задержится. Это сделают из управления. И еще Гуров принесет с собой повестку, которая даст основание руководству оплатить эти вынужденные часы отсутствия на работе и не поставить прогул.

Естественно, вчера вечером принять незнакомого полковника из МВД Косицина отказалась, сославшись на позднее время и собственную усталость. Да и не стоило вчера настаивать. Допрашиваемый человек, если хочешь получить от него добровольные сведения, должен ощущать комфортную обстановку. Или давление, но в данном случае оно неприемлемо.

Нажав кнопку домофона, Гуров представился, и дверь открылась. Через пару минут они с Крячко входили в скромную однокомнатную квартиру. Интерьер не выглядел богатым, но оформлено помещение и обставлено было со вкусом. Сама хозяйка, уже одетая по-деловому и подкрашенная, встретила визитеров и пригласила в комнату.

– Так что случилось? – с некоторым напряжением в голосе спросила Вероника. – Вы вчера меня не просто заинтриговали, но напугали. Извините, что отказалась пустить вас в квартиру в такое позднее время, но вы…

– Не утруждайтесь, – улыбнулся Гуров. – Все правильно, и мы прекрасно вас понимаем. Честно говоря, я бы удивился, если бы вы нас вчера пригласили. Но попытаться я должен был. Давайте перейдем к делу. Скажите, у вас есть какие-то соображения или подозрения, касающиеся гибели вашего шефа Курвихина?

– Ну, откуда? – пожала плечами девушка. – Я не из категории приближенных, которая все знает про начальство. Я хоть и заместитель главного бухгалтера, но роль моя в фирме небольшая.

– Вы же постоянно находитесь в офисе, слышите разговоры, предположения, обсуждения.

– Да они все и сводятся как раз к вопросам: «ах, кто?», «ах, за что?». Ерунду всякую говорят, треплются, и все. Я даже не знаю, кто настолько близок к шефу, чтобы быть в курсе. Он ведь был очень замкнутым человеком.

– Понятно, а по бухгалтерии у вас проходили крупные суммы, получаемые Курвихиным на руки или получаемые кем-то из его сотрудников? Скажем, в пределах полутора миллионов.

– Да что вы! – вытаращила глаза Вероника. – У нас и зарплат таких нет.

– Понятно. А строительные материалы у вас часто проходят?

– У нас? Нет, мы хозспособом ничего не делали. По крайней мере за последние два года, что я там работаю. Договора были на ремонтные подрядные работы со сторонними организациями. Материалы они сами закупали по сметам, а не мы.

– Щебень у вас где-то проходил?

– Щебень? Н-нет. Проходили отделочные материалы. Гипсокартон, всякие направляющие, краски, шпатлевки, смеси различные. А щебень вообще не присутствовал. И не было у нас таких работ. А почему вы ко мне пришли, а не к главному бухгалтеру?

– Очень неприятно говорить вам об этом, но мы засекли одного из сотрудников вашего холдинга за странным занятием. Он подглядывал за вами в окна с биноклем. Наверное, он в вас просто влюблен. Вот мы и решили разобраться, а заодно уж и поспрашивать про дела фирмы.

– За мной? – в ужасе спросила Вероника и невольно прикрыла грудь рукой. – В окна с биноклем? Какой кошмар! Это со стройки, наверное… Кто это?

Она спросила с таким нажимом, что не ответить было нельзя. Есть такая черта у женщин. Если им что-то нужно знать, то с ними не справится ни полиция, ни армия, вообще никто. Гуров вздохнул, переглянулся с Крячко и ответил.

– Итак! – Генерал Орлов мерил шагами свой большой кабинет и задумчиво смотрел в пол перед собой, как будто боялся наступить куда-то не туда.

Гуров и Крячко сидели у окна на мягком угловом диване и послушно потягивали холодный сок. Орлов сегодня был настроен либерально и настоял, чтобы друзья остыли немного, а заодно и поразмышляли над этим непонятным делом вслух. И в его присутствии.

– Что, давят на тебя, Петр? – не удержался от вопроса Крячко.

– Да нет… при чем тут это? Не давят. Просто вопросов задают много. Оказалось, что у Курвихина этого вашего очень много знакомых, хороших знакомых и… Итак! Что мы имеем в активе?

– У Курвихина был своего рода холдинг, – ответил Гуров, ставя стакан на журнальный столик и откидываясь на спинку дивана. – «Своего рода» я сказал потому, что официально юридически холдинг не оформлен, есть просто группа компаний, которыми он руководил теневым образом. Там имелись наемные руководители, но приказы им отдавал сам Курвихин и решения принимал тоже он. Что там конкретно, Станислав?

– Конкретно, – зашелестел листами ежедневника Крячко, – конкретно у него было рекламное агентство. Довольно доходное. Они там даже продающие видеоролики изготавливали. И имели двенадцать рекламных мест на ведущих магистралях города. Аренда там – ого-го!