О смерти Филопатора и его жены-сестры Арсинои ходили в древности легенды. Придворные якобы в течение года скрывали смерть царя и объявили о ней лишь тогда, когда им удалось отравить Арсиною. Во всяком случае только в ноябре 203 г. Сосибий и Агафокл предъявили народу урны с прахом Птолемея и Арсинои и провозгласили царем малолетнего Птолемея, получившего прозвание Эпифана (203–181 гг.). Сосибий, видимо, вскоре умер; правителем стал Агафокл. Но в 202 г. стратег Пелузия, Тлептолем, поднял восстание против временщика, на его сторону перешли македонские отряды в Александрии. Агафокл, его сестра и мать, а также другие представители придворной клики были растерзаны. Власть перешла к Тлептолему. Произошла смена лиц. Режим остался прежний. Тлептолем как регент оказался не на месте. Его сменил Аристомен, а военное командование было поручено известному этолийцу Скопасу. Внешнеполитическое положение Египта было незавидным. По-видимому, «друзья» и враги Египта хорошо знали о смутах и неурядицах в Египте и не преминули этим воспользоваться. Филипп V Македонский вытеснил Птолемеев из Фракии, завладел Самосом. Все владения Птолемеев в Малой Азии, кроме Эфеса, были потеряны. В 200 г., после битвы при Панионе, Антиох III завладел Келесирией, за которую велась борьба в течение ста лет. Египет перестал быть великой державой; в руках Птолемеев остались только Кирена, Кипр и кое-какие владения в Греции. Египет вошел в свои территориальные границы. Но и в этих границах продолжалась гражданская война, начавшаяся при Филопаторе.

Об этой внутренней войне и связанной с ней экономической разрухе содержит косвенные сведения знаменитый розеттский камень с трехъязычной надписью, которая, как известно, помогла расшифровать египетское иероглифическое письмо. В 197 г. Птолемей V, двенадцати лет от роду, был коронован царем и фараоном Египта, а 27 марта 196 г. синод жрецов в Мемфисе вынес постановления о почестях новоявленному богу (ἐπιφανής); в декрете перечислены его подвиги и благодеяния (φιλάνθρωπα).

На первое место, естественно, выдвигаются благодеяния по отношению к жречеству. Помимо обычных щедрых даров, постройки, ремонта и украшения храмов и святилищ, Птолемей Эпифан, утвердив права храмов на поступающие к ним натуральные и денежные доходы, сохранил в силе ἀπόμοιρα (налог в размере 1/6 дохода) с виноградников и садов[154]; он распорядился освободить жрецов от ежегодной явки в Александрию (κατάπλους), не привлекать их к принудительной службе на кораблях, снизить на две трети налог на изготовляемый в храмах виссон, освободить храмы от налога в 1 артабу с аруры пахотной земли и 1 керамион вина с аруры виноградников. Последняя льгота – освобождение от некоторых налогов навсегда – представляет нечто принципиально новое и подчеркивает привилегированное положение жрецов.

Все эти благодеяния и привилегии жречеству рассматриваются обычно как попытки задобрить жречество, бывшее идейным руководителем движения против власти Птолемеев. Но мы видели, что повстанцы обращали свое оружие и против жречества, которое принадлежало, как и «эллины», к господствующему классу. В самой розеттской надписи отмечается, что повстанцы поступили нечестиво с храмами (строка 81). Между правительством и жречеством существовал скорее союз, чем вражда; царская власть искала в жречестве естественной опоры, и если, может быть, между ними иной раз возникали недоразумения, они не могли иметь серьезного значения. Даже если учесть неизбежные преувеличения в жреческих декретах, они все же, несомненно, свидетельствуют о взаимной поддержке жречества и птолемеевского правительства; обе стороны не имели серьезных оснований для недовольства друг другом. Конечно, идеи освобождения от власти чужеземцев продолжали жить в Египте в различных слоях населения и могли придавать соответствующую окраску массовым движениям. Ненависть к чужеземцам проявлялась самым неожиданным образом. В демотическом переводе декрета об амнистии, изданного в 19-й год правления Эпифана, рассказывается о том, как Эпифан захватил живыми Анмахиса и его войско; интересно, что при обозначении не только нубийского, но и птолемеевского войска поставлен детерминатив «чужеземца»[155]. И все же вся совокупность данных говорит о том, что движение против птолемеевской власти носило стихийно-классовый, а не «национальный» характер. В декрете противопоставляются не египтяне и эллины, а «народ» и прочие сословия; именно так, очевидно надо понимать по общему контексту заботу о том, «чтобы ὁ λαός и все прочие жили в довольстве»[156].

В розеттской надписи рассказывается и о военных действиях против повстанцев, укрепившихся в Ликополе, в Бузиритском номе. Город был подвергнут правильной осаде. Осажденные рассчитывали, что высокий подъем воды в Ниле затопит позиции осаждающих и разрушит их осадные сооружения. Но Птолемей, не жалея средств, построил ряд плотин, чтобы преградить доступ воде. В конце концов осажденные сдались; Полибий с осуждением говорит (XXII, 7, 1), что победители жестоко обошлись со сдавшимися в плен; по сообщению розеттской надписи, они были казнены в Мемфисе.

О положении в стране в связи с восстанием можно заключить по тем φιλάνθρωπα, которые объявило правительство малолетнего Эпифана. Прежде всего «он предписал, чтобы те из μάχιμοι и других, которые умышляли зло во время смуты, сохранили свои собственные владения». Были прощены недоимки и снижены ставки некоторых податей, объявлена амнистия некоторым категориям заключенных. Надо полагать, военные действия в стране привели к запустению ряда районов, что было особенно чувствительно для правительства после потери внеегипетских земель. Необходимо было поэтому побудить население проявить усердие в обработке земли. Возможно, что для стимулирования интереса земледельцев к поднятию производства правительство встало на путь расширения прав частной собственности на землю. В демотическом папирусе 203 г. из Каира говорится о клерухе, «которому земля дана навеки»[157]. Вообще борьба против запустения земли, падения ее производительности отныне занимает внимание правителей Египта, и нота тревоги по этому поводу звучит во всех дошедших до нас официальных актах.

В розеттской надписи заслуживает внимания освобождение жрецов от корабельной повинности. Привлечение к ней жрецов (или, может быть, только их иеродулов или земельных арендаторов) говорит о затруднениях с речным транспортом. Если с этим сопоставить появление около этого времени нового вида службы ναυκληρομάχιμοι – военных отрядов по охране водного транспорта – и государственной военной флотилии на Ниле[158], то можно заключить, что перевозки по Нилу казенных грузов, главным образом подати и оплаты аренды зерном, были под угрозой нападения.

Повстанческое движение не ограничилось Фиваидой и Ликополем и не было ликвидировано к моменту издания мемфисского декрета 196 г. Фиваида была усмирена только в 186 г. Папирус начала II в. (Р. Tebt. 919) говорит о каком-то заговоре и вожде его. Другой, тоже крайне фрагментированный папирус (Р. Tebt., 920) сообщает о каком-то вооруженном нападении (ληιστήριον), при