произведенного в стране, приходилось на долю целинного урожая. Создание новой зоны зернового производства сочеталось со значительными инвестициями, направленными на целину. Здесь был более высокий уровень механизации сельского хозяйства, вместе с тем зернохранилища подготовлены не были и большое количество хлеба гибло, не хватало ремонтных мощностей, существовали большие транспортные проблемы, постоянно недоставало механизаторов на период уборки урожая, что вынуждало ежегодно привлекать армию и водителей из других районов страны. Таким образом, себестоимость целинного зерна была дороже, чем в центральных районах.

Появились и другие проблемы. Распашка степных и лесостепных пространств Западной Сибири и Казахстана породила пыльные бури, обрушившиеся на целинный регион с начала 1960-х годов.

Оценивая первые реформы Н.С. Хрущева, следует обратить внимание и на такую важную их характеристику: если сельское хозяйство за все предшествовавшие годы Советской власти было источником инвестиций, то целинная эпопея превратила сельское хозяйство в сферу государственного финансирования.

В середине 1950-х годов продовольственное обеспечение населения страны несколько улучшилось, что произошло за счет двух разнородных факторов — прежде всего, за счет снижения налогов на личное подсобное хозяйство и, во-вторых, за счет развития целинных совхозов, крупного государственного сельскохозяйственного производства. В течение первых пяти лет после сентябрьского (1953) Пленума ЦК КПСС валовая продукция сельского хозяйства увеличилась на 50%, в том числе продукция земледелия — на 54%, животноводства — на 24%.

Соперничество между Маленковым и Хрущевым продолжалось. Новой точкой расхождения стал вопрос о возможности и целесообразности применения ядерного оружия. Г.М. Маленков заявлял, что ядерная война создаст угрозу гибели мировой цивилизации. Сразу же после этих заявлений он был обвинен в пацифизме и в пораженчестве. «Как это можно утверждать, что при атомной войне может погибнуть цивилизация? Тогда зачем же нам строить социализм, беспокоиться о завтрашнем дне?» — возражал министр иностранных дел В.М. Молотов.

Не меньшую критику вызвало другое положение доклада Маленкова — о преимущественном развитии легкой промышленности. Секретарь ЦК КПСС Д.Т. Шепилов представил в Президиум записку о наличии «глубоко ошибочных и политически вредных взглядов по вопросам развития социалистической экономики». 15 января 1955 г. эта записка была одобрена Президиумом ЦК.

Маленков потерпел сокрушительное политическое поражение на январском (1955) Пленуме ЦК КПСС — Хрущев обвинил его в «теоретически неправильном и политически вредном» лозунге форсированного развития легкой промышленности, в пацифизме, выражавшемся в утверждении, что неизбежна «гибель мировой цивилизации» в случае, если империалистами будет развязана третья мировая война.

На этом Пленуме Маленков был впервые публично обвинен в сотрудничестве с Берией, в том, что он несет ответственность за «ленинградское дело» и ряд других политических процессов 1940 — начала 1950-х годов.

После Пленума ЦК февральская сессия Верховного Совета СССР освободила Г.М. Маленкова от ключевой в тогдашней политической системе должности Председателя Совета министров СССР и назначила на нее Н.А. Булганина, близкого к Н.С. Хрущеву.

Реабилитации. ХХ съезд КПСС. Деятельность по реабилитации, начатая сразу после смерти Сталина, была продолжена в 1954 г. — были созданы комиссии Прокуратуры, МВД и КГБ СССР по пересмотру дел людей, осужденных за «контрреволюционные преступления». Первоначально предполагалось, что будут пересматриваться только дела осужденных Особым совещанием после 1945 г., но в дальнейшем было принято решение о пересмотре дел всех, кто на тот момент содержался в лагерях, тюрьмах и ссылке, осужденных как внесудебными, так и судебными органами. Комиссия получила право принимать окончательные решения по приговорам внесудебных органов, минуя стадию рассмотрения этих дел в Верховном Суде.

В первые после сталинские годы можно отметить некоторую растерянность агитационно-пропагандистского аппарата, утратившего прежние однозначно ясные и примитивные ориентиры. Первые признаки ослабления идеологического давления породили надежды у интеллигенции. В 1954 г. появилась повесть И. Эренбурга «Оттепель», ставшая своего рода художественным манифестом начавшихся перемен.

На весну 1956 г. было запланировано проведение ХХ съезда КПСС. На съезде предстояло подвести итоги пятой пятилетки (1951-1955). Национальный доход страны за это время вырос на 71%, объем промышленной продукции — на 85%, продукции сельского хозяйства — на 21%. Именно тогда были приняты решения о начале массового индустриального жилищного строительства в СССР, широкий размах которого пришелся уже на вторую половину 1950-х годов. В стране бурно развивалась энергетика. Мощность новых гидроэлектро- и тепловых станций составила 42,4 млн кВт, что более, чем в 4,5 раза, превышало мощности, введенные за период трех довоенных пятилеток (с 1928 по 1941 г.). Шел поиск новых методов управления. Количество союзных и союзно-республиканских министерств выросло к 1956 г. с 25 до 55. В марте 1954 г. был создан Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР.

Одним из болезненных вопросов, который должен был быть разъяснен делегатам будущего ХХ съезда, был вопрос о причинах репрессий и идущей массовой реабилитации. Из тюрем и лагерей стали возвращаться люди, которые настаивали на восстановлении своих прав, в том числе членства в партии, что для рядовых партийцев было непросто.

Эти вопросы были вынесены на обсуждение Президиума ЦК КПСС 31 декабря 1955 г. Тогда же было принято решение создать комиссию по подготовке «вопросов, связанных с реабилитацией». Комиссию возглавил секретарь ЦК КПСС П.Н. Поспелов. В нее включили представителей МВД, прокуратуры, Комиссии партийного контроля и КГБ (позже эту комиссию стали называть «комиссией Поспелова»).

Во время обсуждения в Президиуме ЦК разгорелся спор об оценке на предстоящем съезде фигуры Сталина. Для Молотова, Ворошилова и Кагановича Сталин оставался великим продолжателем дела Ленина, что они и считали необходимым сказать на съезде. Хрущев, Микоян и Сабуров настаивали на критике Сталина. По словам Хрущева, «Сталин был предан делу социализма, но все делал варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он».

Перед съездом «комиссия Поспелова» представила многостраничный отчет, содержавший сведения о репрессиях второй половины 1930-х годов, уделив особое внимание незаконным преследованиям военных, партийных и советских руководителей. Данные, приведенные там, поражали размахом террора, его жестокостью и бессмысленностью. Этот доклад, хоть и основывался на очевидно неполной статистике, свидетельствовал, что только за 1937-1938 гг. были арестованы по обвинению в антисоветской деятельности 1 548 366 человек, из которых были расстреляны 681 692 человека. Документ свидетельствовал о разгроме партийно-советского руководства страны — было арестовано по 2-3 состава руководящих работников республик, краев и областей, из 1966 делегатов XVII съезда ВКП(б) — 1108 человек, из которых расстреляны 848 человек. Виновниками репрессий объявлялись И.В. Сталин и наркомы внутренних дел — Н.И. Ежов и Л.П. Берия.

В этом документе не были затронуты преследования «социально-чуждых элементов» — крестьян во время коллективизации, эсеров, троцкистов и других оппозиционеров 1920-х годов, тщательно обходилась роль в репрессиях Молотова, Кагановича, Маленкова, Ворошилова, самого Хрущева. Полностью отсутствовали