— Моя преданность вам, сэр, неизменна, и я выполню любое ваше задание. Если мне будет позволено добавить… не только вы в последнее время испытывали смутное беспокойство. Однако…

— В чем дело?

— Одно дело — заниматься тайной деятельностью, когда человек полностью свободен и может делать все, что захочет, а другое, когда у человека есть жена.

— Я все ей расскажу.

— Конечно, сэр. — Винсент кивнул, но Эдриен не сомневался: лакей ни на секунду ему не поверил. Тем не менее Эдриен действительно собирался все рассказать жене.

Когда выдастся подходящий момент. — Тогда, сэр, если вам больше ничего не нужно…

— Нет, спасибо, Винсент.

Лакей поклонился и ушел. Очевидно, только решительные действия Эдриена докажут Винсенту эффективность слов хозяина. Он решил прочитать записку Макса. Несомненно, друг хочет извиниться за вчерашнее фиаско. Он не теряет надежды на то, что Эдриен станет советником департамента. Последние события доказали, что департамент на самом деле в нем нуждается. Эдриен усмехнулся. Хотя Макс предпочел бы, чтобы дела обстояли наоборот и Эдриен нуждался в департаменте.

Он открыл конверт, прочитал короткое послание и стиснул зубы.

— Проклятие!

Просто удивительно, как могут одурманить женщину небольшая опасность и быстрое спасение. Эвелин не могла припомнить, когда в последний раз пребывала в такой эйфории. Она чувствовала себя впервые влюбившейся девчонкой. Разумеется, она уже не была юной девочкой, да и влюбленность была не первой, но, как выяснилось, вновь обретенная любовь ничуть не хуже, чем любовь первая.

Эдриена вызвали на какую-то встречу, но перед уходом он ее крепко поцеловал и обещал продолжить то, что они начали накануне ночью. И утро засияло самыми яркими красками. Да, они созданы друг для друга. Да, они две половинки одного целого. И это прекрасно. Эвелин улыбнулась. Ее тело было полностью удовлетворено, а душа пела.

Она испытывала горячую благодарность к судьбе за то, что у нее есть Эдриен, за то, что жива, за то… что о вчерашнем испытании напоминала только царапина на лбу и испорченное платье. И все же два момента, касающиеся вчерашней ночи, продолжали ее беспокоить. Один она никак не могла определить словами. Просто в душе сидела некая заноза, непонятно по какой причине. Наверняка ничего важного.

Второй — это размер выкупа. Накануне она несколько раз спрашивала об этом у Эдриена, но тот так ничего и не сказал. Эвелин предположила, что это для него предмет особой гордости, хотя почему? Ведь это ее похитили, и ей чрезвычайно любопытно знать, сколько она стоит. Она задумалась. Может быть, муж торговался с ними, предложил меньше, чем они запросили. Она возмущенно ахнула. Неужели он получил на нее скидку? Нет, конечно же, нет. Впрочем, это не важно. Да и все началось и закончилось так быстро, что не было времени для переговоров.

Эвелин направилась в библиотеку мужа. Если ей повезет, записка с требованием выкупа окажется забытой на столе. Ее мужу было о чем думать, когда они вернулись домой. Она распахнула дверь и подошла к большому и очень старому письменному столу из красного дерева. О нем хорошо заботились, и годы не погубили, а умеренно состарили его, добавив, если можно так сказать, благородной патины. Этот предмет мебели служил семье на протяжении нескольких поколений, переходя от отца к сыну. Он принадлежал Эдриену, а до него — его отцу и деду, и когда-нибудь за него сядет их сын. На столе ничего не было, кроме письменного прибора: чернильница, промокательная бумага, ручки, подставка для писем, нож для бумаги и маленькая коробочка для всяких мелочей. Бронза с красивым греческим орнаментом. Скорее произведение искусства, чем полезная вещь. Ее свадебный подарок Эдриену. Она знала, что он увлекается греческой стариной. А он подарил ей на свадьбу жемчужное ожерелье.

Эвелин расположилась в удобном кожаном кресле Эдриена и задумалась. Если она попросит, муж, конечно, покажет ей все, что лежит в закрытых ящиках. Скрывать ему нечего. Но по непонятной причине он не желает называть сумму выкупа. Эви слишком хорошо себя знала и не сомневалась: этот вопрос будет изводить ее до тех пор, пока она не узнает правду. Если же она узнает сумму, не будет никаких причин говорить ему о том, что она ее знает. Если ему нравится хранить этот секрет — пусть. Но только после того, как она все узнает.

Она внимательно осмотрела стол. Как и в столе лорда Дануэлла, каждый ящик имел отдельную замочную скважину, хотя был шанс, что все замки открываются одним ключом. Эвелин, безусловно, могла открыть их замки, хотя ей казалось неприятным вскрывать ящики стола собственного мужа. Но с другой стороны, он ничего не узнает. Да и скрывать ему нечего. Нет, проще отыскать ключи.

Эвелин открыла бронзовую коробочку. Пусто. Она внимательно осмотрела все предметы на столе. Даже вытащила из чернильницы стаканчик с чернилами. Ничего. Она подавила желание опустить в чернильницу перо. Может быть, ключ на дне?

Чепуха. Что она делает? Мужу абсолютно нечего скрывать. Он просто не хотел, чтобы ключи валялись не на месте. Он аккуратный человек, вот и все.

За два года у нее ни разу не возникло желания заглянуть в стол мужа. Но теперь она интуитивно чувствовала, что должна это сделать. Причем ее внутренний голос ничего не говорил о необходимости узнать сумму выкупа. Просто здесь что-то было не так.

Эвелин нервно забарабанила пальцами по столу и оглядела комнату. Где такой мужчина, как Эдриен Хэдли-Эттуотер может спрятать ключи? Ему всегда нравились загадки; очевидно, и к поиску места для ключей он подошел как к загадке. Но кто, по его мнению, должен ее разгадать? Вопрос, конечно, интересный, хотя скорее всего неважный. Это игра, в которую играл ее муж. Сам с собой? Или…

Ее взгляд снова скользнул по комнате, но не остановился ни на полках с аккуратно расставленными книгами, ни на семейных портретах, ни на высоких окнах и снова вернулся к предметам на столе. Она машинально погладила пальцами подставку для писем. Красивая вещица, ничего не скажешь.

И поняла, где искать ключ. Эвелин встала, подошла к полке и достала деревянный чемоданчик, выглядевший в точности как книга. У мужа было четыре подобных чемоданчика. В каждом лежали старинные греческие монеты в красивых, подбитых тканью держателях. Но в этом ящичке были помещены его любимые монеты. Она принесла фальшивую книгу на стол и подняла крышку.

Здесь находились золотые и серебряные монеты с изображениями богов и богинь и с символами городов-государств. Некоторые из них были очень старыми — две тысячи лет и больше. Эдриен начал собирать их еще мальчиком. Сегодня его коллекция была бесценной. Странно, но столь дорогие вещи он хранит на полке, пусть даже их вместилища замаскированы под книги, а ключи от ящиков стола он прячет. Логику мужчин понять невозможно.

Она осторожно вытащила сначала один держатель, потом второй и тихо засмеялась. На дне ящичка лежал ключ, который она сразу взяла. Закончив свои исследования, она все вернет на свое место. Ее мужу вовсе не следует знать об обыске.