Некомпетентность молдавских ментов, решивших ужесточить закон, демонстрирует и тот факт, что поначалу они хотели не только запретить ношение патрона в патроннике, но и обязать людей носить пистолет на предохранителе. А у «глока», например, внешних предохранителей вообще нет, они внутренние, «автоматические».

А вот еще смешная штука: запретить хотели также общее количество стволов, разрешенных к покупке, – 10 пистолетов в одни руки и не более!.. Это все равно, что запрещать человеку покупать более 10 автомобилей. Или более 10 буханок хлеба. Какой смысл? Пусть человек деньги в экономику вбрасывает, если они у него есть и он этого хочет!..

Предложение об ограничении количества стволов в одних руках, конечно, тоже не прошло. И даже не очень понятно, зачем оно вообще было сделано, разумных объяснений этому нет. Прогибиционисты, одно слово. Головой не думают. Ведь как товар пистолет от автомобиля ничем не отличается. Он даже менее опасен, чем автомобиль, потому что личные автомобили убивают больше, чем оружие.

Сейчас в Молдавии человек старше 18 лет, не наркоман, не сумасшедший, на которого нет нареканий от участкового, может купить пистолет или полуавтоматический карабин. Автоматическое оружие запрещено. Сейф для хранения ствола по закону не нужен, но фактически все сейфы покупают, и участковые требуют их наличия, ибо так повелось. Не обнаружив сейф, участковый не подпишет бумажку. Его решение, конечно, можно будет оспорить в суде, но проще купить железный ящик.

Для получения разрешения на оружие нужно еще окончить курсы по технике безопасности и общим основам законодательства, а также отстрелять пару магазинов в тире из «макарова» или «марголина».

– Поначалу все было строго. Перед тем как выдать разрешение на оружие, ко мне пришла целая комиссия, – рассказывал Бородин. – Вошли, посмотрели, как я живу. В моем доме 48 квартир, так обошли все, расспрашивали людей, все ли тихо в доме, не летят ли из окна какой квартиры по ночам бутылки из-под водки. Впрямую номер моей квартиры не называли, только в перечислении – а в 45-й как, спокойно? А в 38-й? А в 13-й? Где-то в середине и номер моей квартиры упомянули. Выяснив, что я человек спокойный, выдали разрешение.

Когда в полиции убедились, что ничего страшного от раздачи людям оружия не произошло, параноидальность утихла, проверки стали не столь масштабными. Действительно, после легализации короткоствола реки крови по кишиневским улицам не потекли, хотя прогибиционистам хотелось именно этого.

Мои собеседники объясняют ситуацию так:

– Многие почему-то думают, что наличие оружия доведет любой конфликт до смертельного исхода. Но все как раз наоборот! Оружие чаще пресекает конфликт в зародыше. Там, где обычно дошло бы до драки, оружие флегматизирует конфликт. Молдаване водят машины ужасно – экспрессивно и невежливо. Наверное, нигде в мире так не ездят, как у нас. Поэтому порой на дороге возникают конфликты. «Обиженный», бывает, испытывает желание почесать кулаки, но стоит достать ствол и положить его на торпеду, как это желание сразу исчезает.

Оружие гасит конфликт, а не провоцирует его. Оружие не катализатор, а ингибитор. Оружие – огнетушитель, а не бензин, как мнится некоторым недоумкам. Это видно не только на уровне личных конфликтов, но и в больших масштабах: именно ядерное оружие сделало невозможной третью мировую войну.

– Я вот сейчас даже не могу припомнить громких случаев самообороны с оружием из своей адвокатской практики, – рассказывает Геннадий, – поскольку часто эти дела не доходят до суда, а закрываются еще во время следствия. А еще больше просто не попадает в милицейскую статистику. Потому что никто не хочет связываться с ментами. Ментов не любят на всем постсоветском пространстве. И если дело обошлось без стрельбы на поражение, а ограничилось максимум выстрелом в воздух, никто никуда не сообщает.

А не сообщают потому, что по молдавскому закону, так же как и по эстонскому, сообщать в органы человек обязан только после применения оружия, а «применением оружия считается производство прицельного выстрела». Кстати, по молдавским законам нет нужды делать именно предупредительный выстрел в воздух. В законе есть общее понятие – «предупреждение о применении оружия». Это может быть выстрел, а может быть вербальное предупреждение. Или просто недвусмысленная демонстрация оружия.

– С моим знакомым был случай: трое приставали к одному – то ли ограбить хотели, то ли избить. Он вмешался, ему посоветовали валить отсюда, пока цел, не знали, что у него ствол. А он был в летних брюках, рубашечке. Знакомый поднял рубашку, показал ствол. И эти трое молча ушли. Таких случаев – море. Море несостоявшихся трагедий.

Только слабоумный может заявить, что если людям без погон раздать оружие, они начнут палить друг в друга, а если им разрешить покупать ломы и топоры, они начнут сбивать замки с дверей с целью пограбить. Как видите, это не так. Более того, владелец оружия выстрелит на поражение только в том крайнем случае, когда речь идет о жизни и смерти и не иначе, поскольку знает: даже если ты стопроцентно прав, замучаешься потом отписываться, если кого-нибудь убьешь или ранишь. Ведь непременно заведут следствие, которое может длиться и полгода, и год, и все это время ты будешь весь на нервах и без оружия, которое на время следствия конфискуют – для проведения экспертизы и как вещдок по делу. А оно денег стоит!.. Так что многие владельцы оружия, возвращаясь домой, обходят стороной темные улицы и подозрительные компании. У обладателя ствола меняется весь характер поведения, люди становятся более осторожными – не дай бог придется оружие применять.

Помню, в Таллине Дмитрий Удрас рассказывал мне о психологической трансформации, которая произошла с ним.

– Раньше дать кому-то в зубы мне было в радость. А теперь я стал спокойным, как удав. И если меня в лицо обзовут самыми похабными словами, я только улыбнусь. Потому что знаю, за кем стоит реальная сила. Пить спиртное перестал, поскольку всюду хожу с пистолетом.

Раньше Удрас пил и был драчлив, а теперь, разряжая пистолет, дважды передергивает затвор – на всякий случай. Был отчаянный – стал перестраховщик. Таково влияние силы. Ведь сильный человек не грозит кулаком. Сильный грозит пальцем...

– Я хочу сказать, что вооруженные люди как правило вежливые люди, – подхватывает мысль своего эстонского коллеги Мадан. – Вот сейчас в вашей России страна разделена на холопов и «имеющих право». Чиновники, бизнесмены, депутаты имеют оружие. А люди нет.

Это правда. Наградное оружие – легальный способ обхода сурового оружейного законодательства России. Вообще-то у нас пистолет иметь и носить нельзя («а то перестреляете друг друга, неразумные!»), но если есть деньги и связи, пистолет у тебя будет. Какой захочешь! Сам выберешь модель, и тебя им «наградят» – за заслуги перед отечеством или еще за какую-нибудь муру. В результате вся российская элита вооружена. Правительственные чиновники, многие депутаты, бизнесмены мало того что имеют личную охрану, так еще и оружие. Они – белая кость. Они – блатные. Они – разумные, они друг друга не перестреляют, хотя и русские, и живут в России, но им доверять можно. Точнее, они сами себе доверяют, сами позволяя себе иметь оружие и нарушать скоростной предел на дорогах, отмахиваясь от гаишников корочкой. А всем остальным не позволяют. Потому что все остальные – мужики, бесправная серая масса, которой нельзя доверять, ведь они россияне. А россиянам только дай оружие – тут же перестреляют друг друга. Генетика у них такая – русско-татаро-бурято-казацко-намешанно-постсоветская.