сих пор не могу составить определенного мнения о его намерениях, и, в любом, случае, смерть одного человека не подорвала бы основ Империи. Возможно, Империя ждала именно его смерти, чтобы отомстить нам за нее.

— Справедливо, — одобрительно заметил четвертый. — Что вам дала поимка разведчика? Я уже устал от пустой болтовни.

— Расскажу в двух словах, — мрачно ответил Форелл. — Он генерал Имперского флота, или как это у них называется. Молодой и талантливый военачальник. Говорят, солдаты его обожают. Карьера весьма романтическая. Безусловно, половина того, что о нем говорят, — неправда, но даже половины достаточно, чтобы понять, что он необыкновенный человек.

— Кто «говорит»? — спросил второй.

— Экипаж корабля. Я записал их показания на микропленку, которую спрятал в надежное место. Как-нибудь покажу. Можете сами поговорить с ними, если хотите. В основном все.

— Как вам удалось это выведать? Вы уверены, что это правда?

Форелл сдвинул брови.

— Я не был излишне мягок, сэр. Пленных били, вводили им наркотики, применяли Зонд. Вот так. Их словам можно верить.

— В старые времена, — заговорил ни с того ни с сего третий, — на допросах применяли достижения психологии. Безболезненно и безотказно.

— Мало ли что делали в старые времена, — сухо сказал Форелл, — сейчас новые времена.

— Что понадобилось от нас романтическому генералу? — спросил четвертый с усталой настойчивостью.

Форелл быстро взглянул на него.

— Неужели вы думаете, что генерал доверил экипажу тайны государственной политики? Люди ничего не знают. Я не добился от них ни слова, хотя, клянусь Галактикой, очень старался.

— Итак…

— …предстоит самостоятельно делать выводы, — Форелл вновь забарабанил пальцами по столу. — Молодой человек, являясь генералом имперского флота, изображает младшего брата правителя какой-то затерянной в Галактике планеты. Одно это говорит о том, что он хочет скрыть от нас истинные цели своего визита. Сопоставьте род его занятий с тем фактом, что Империя не так давно предпринимала попытки нападения на нас, и результат окажется малоприятным. Первое нападение на нас оказалось для Империи неудачным. Сомневаюсь, что это внушает ей теплые чувства по отношению к нам.

— Я до сих пор не услышал от вас ничего определенного — лишь предположения, — осторожно заметил четвертый. — Вы ничего от нас не скрыли?

— Я не имею права что-либо скрывать, — Форелл смотрел ему в глаза. — Отныне о деловом соперничестве не должно быть и речи. Нам необходимо единство.

— У вас приступ патриотизма? — съязвил третий.

— Патриотизм здесь ни при чем, — спокойно ответил Форелл. — Я и гамма-кванта не дам для блага Второй Империи. Даже убыточную сделку не стану срывать ради нее. Однако, согласитесь, иго нынешней Империи не принесет пользы ни моему, ни вашему делу. Если империя победит, понадобятся не коммерсанты, а могильщики.

— И в большом количестве, — подтвердил четвертый.

Второй сердито заерзал.

— К чему предполагать невероятное? Империя не победит. Сам Селдон утверждал, что мы станем родоначальниками Второй Империи. Происходит всего лишь очередной кризис, мы уже благополучно пережили три.

— Действительно, происходит очередной кризис, — согласился Форелл. — Из первых двух нас вывел Сэлвор Хардин, из третьего — Хобер Мэллоу, а кто выведет из этого?

Он обвел собеседников мрачным взглядом и продолжал:

— Законы Селдона, на которые так приятно положиться, предполагают какую-то инициативу со стороны деятелей Фонда. Законы Селдона помогают тем, кто сам в силах себе помочь.

— Не личность творит историю, а история творит личность, — наставительно произнес третий.

— Нельзя на это рассчитывать, — вздохнул Форелл. — Подведем итог. Если это четвертый кризис, значит, Селдон его предвидел. Если так, кризис можно преодолеть, нужно только найти способ.

Империя все еще сильнее нас. Она всегда была сильнее, но сейчас она впервые угрожает нам непосредственно, а это особенно опасно. Если Империю и можно победить, то не в открытом бою. Как и наши предшественники, мы должны найти слабые стороны противника и сыграть на них.

— Вы знаете, на чем сыграть? — спросил четвертый. — Вы уже нашли слабые стороны противника?

— Нет, в этом вся соль. Правители прошлого видели слабые стороны противника и в нужный момент знали, куда бить. А мы… — Форелл развел руками.

Все молчали. Наконец четвертый произнес:

— Нам нужны шпионы.

— Правильно, — обернулся к нему Форелл. — Мы не знаем, когда Империя нападет. Возможно, еще есть время.

— Хобер Мэллоу сам летал на разведку в доминионы Империи, — заметил второй.

Форелл покачал головой:

— Нельзя действовать впрямую. Кроме того, мы все немолоды и отличаемся ловкостью лишь в перекладывании бумаг. Нужно прибегнуть к помощи молодых.

— Независимых торговцев? — спросил четвертый.

Форелл кивнул и прошептал:

— Если еще есть время.

3. Мертвая хватка

Бел Райоз мерил шагами комнату. Вошел адъютант, генерал взглянул на него с надеждой.

— Нашлась «Звездочка?»

— Нет. Мы все время слушаем космос — пусто. Капитан Юм докладывает, что флот готов к немедленной атаке.

Генерал покачал головой.

— Еще не время. Пропавший сторожевой корабль — недостаточно серьезный повод. Пусть удвоит… Погодите, я напишу. Зашифруете и отправите по плотному лучу.

Он написал распоряжение на бумаге и вручил листок офицеру.

— Сайвеннец прибыл?

— Нет еще.

— Проследите, чтобы немедленно по прибытии его доставили ко мне.

Адъютант отдал салют и вышел. Райоз снова принялся шагать по комнате.

Дверь открылась, адъютант впустил Дьюсема Барра. Райоз ногой выдвинул на середину кричаще роскошной, с трехмерной моделью Галактики на потолке, комнаты стул и отослал адъютанта:

— Никого не впускайте и сами не входите, пока не позову.

Затем приветствовал Барра:

— Добрый день, патриций, садитесь.

Райоз стал напротив старика, расставив ноги, сцепив за спиной руки и покачиваясь взад-вперед. Помолчав, он резко спросил:

— Патриций, вы верный подданный Императора?

Барр, до сих пор сохранявший невозмутимое спокойствие, удивленно поднял брови.

— У меня нет особых причин любить Империю, — уклончиво ответил он.

— Это еще не значит, что вы станете предателем, не так ли?

— Безусловно. Однако, не быть предателем и быть активным пособником — не одно и то же.

— Как правило. Но в данных условиях, — подчеркнул Райоз, — отказ от сотрудничества будет рассматриваться как предательство и повлечет соответствующее наказание.

Брови Барра сошлись на переносье.

— Оставьте красивые словеса для подчиненных. Мне достаточно краткой