должен называть дамами. У меня в притоне, сейчас у моих дам, – Эдик посмотрел на часы, – Ночная смена началась. Сейчас им насуют хорошенько и побегут, «Леди» к венерологу, здоровье, после трудовой ночи подправить. Ну, вот смотри, как я ласково и вежливо всех назвал. И что от этого поменялось? Уважаемые женщины поднялись в моих глазах? Или образ жизни свой от этого изменят? Так что, Наташа, как не называй, но шлюха, есть шлюха. Суть, словом не заменишь.

– Ты же сам их такими делаешь!

– Я делаю? – удивленно приподнял брови Эдуард. Нет, милая моя, они целенаправленно в эту жизнь идут. А потом придумывают себе истории. Кстати, заметь, они у всех идентичные: мать болеет, ребенок маленький, бесконечные братики и сестренки, которых кормить надо. Им даже лень индивидуальную историю придумать. Все, как одна, одно и то же чешут. Ты когда с ними теснее общаться начнешь, поспрашивай. Такие слезы прольют, что прямо за душу цепляет. У нас есть там одна «несчастная». С ее слов, у нее прям не жизнь, а ком горя. История у нее такая: Сюзанночка, а по паспорту Катерина, сама из детдома. Как и ты. Вышла прилежная, хорошая. Но вдруг узнала, что мать ее жива, просто отказалась по молодости и все. Та ее разыскала, оказалось, что мамашка то бухает, да причем по-черному. Живет с мужиком каким-то. Решила Катька матери своей непутевой помочь. Стада жить у нее. От бутылки отваживать. Узнала, что у нее еще три сестренки по селу разбросаны. Их в детдом не забрали, опекунство добрые люди оформили. Пока бегала всем помогала, на нее отчим позарился. Стал приставать. Закончилось насилием. В полицию обращаться не стала, так как мать умоляла не сажать подонка. Потом выяснилось, что девочка беременная. Аборт делать не стала, родила от насильника. Мать дальше пить продолжила, а отчим продолжал насиловать. Так появился еще один ребенок на свет. В итоге, в свои двадцать три года она четверых родила от маньяка отчима. Да еще и сестренкам с братьями помогала. Правда, на какие шиши, непонятно. Но с ее слов, она всем соседям работница и палочка-выручалочка была. Кому огород вскопает, кому прополет, у кого скотину покормит, у кого выгуляет, даже роды у животных принимала. И во время беременности тоже. А соседи ей помаленьку платили за услуги, да подкармливали. Только еде она сама не ела, все малым носила. Им нужнее, мол, организм растущий. Так четвертого, на соседских грядках и родила. У нее уже срок подходил, а она картошку копать пошла. И все так плохо у нее, прямо с ума сойти. А самая старшая сестренка, Оленька, Снежанку всего на пару лет моложе. И вот эта Оленька, как-то домой к сестре с матерью забежала и увидела, как отчим над сестрой старшей издевается. Схватила она нож со стола, воткнула ему прямо в грудь, да прям насмерть. А отчим этот, негодяй и подлец, оказался племянником прокурора областного. И Оленьку, сестренку любимую, да помощницу подрастающую, арестовали. И сидит она сейчас в СИЗО. А адвокат, такую сумму назвал, что Снежанне и вовек не заработать честным трудом. Вот она в Москву и двинула. А так как деньги нужны срочно, то сразу на панель побежала. А вообще-то это не ее. Она к таким стыдным вещам с отвращением относится. Да просто выхода нет. Судьба так повернулась, что придется ей собой торговать. И под тех, кто побогаче, ее подкладывать. У нее же каждая секунда на счету. Сестру спасать надо и дети голодные дома ждут. Соседи первое время покормят, а потом забросят. Вот такая вот история, одной, как ты говоришь «дам».

– И что? Грустная история. Девочку пожалеть можно.

– Вот и я пожалел. Она же такими горючими слезами заливалась, так искусно плакала, что я готов был из своего кармана выложить.

– Ты-то из своего выложишь. Ты быстрее свой выложишь и на чужую проблему положишь.

– И правильно делаю. Короче, что-то меня насторожило в этой девахе. Наверно, что уже в первую рабочую ночь, она из бьющейся в истерике и рвущей на себе волосы деревенской простушки, на глазах превратилась в вульгарную позорную шалашовку. Короче, попросил я пацанов своих пробить ее. Кто, чем занимается. Как чуйка была, что что-то не так. И выяснялось, что овца эта, живет в Москве. И мама у нее есть, и папа. Причем далеко не бедные люди. Мама, в частной школе, уроки музыки преподавала, плюс на дом учеников брала. А папа, в налоговой трудился, причем на высоких постах. Так что семейка обеспеченная. И естественно, ни в каком детдоме она не была. Никаких сестер и братьев, разбросанных по деревне. И своих детей у нее нет и не было никогда. Просто девка заскучала. Родители ее в «Бауманку» устроили, а та учиться не хотела. И что бы ее мотивировать, перестали деньги давать. Вот она и решила сама подработать, что бы на клубы, да на шмотки хватало. Вышла на одну из моих девочек, придумала сопливую историю и пришла. Хорошо, что я вовремя спохватился! Она же из дома ушла, такое уже бывало раньше, но через день-два возвращалась. А тут почти две недели ни слуху, ни духу. Е побежали заяву об исчезновении писать. Но не успели поиск начать, я опередил и выгнал ее, когда пробил истинную сущность. А так бы нашли. Представляешь, что бы было? Папашка бы все уничтожил, если бы узнал, без выяснения, каким хреном ее к нам занесло.

– А почему сразу не пробил?

– Шутишь что ли? Я бы и эту не стал. Просто внутри, что-то передернулось. Прямо не по себе от ее прихода было.

– И что в итоге, проблем не возникло? Не узнали родители, где она была?

– Скорее всего, нет. Если бы рассказала, то нас бы навестили давно. А мы продолжаем работать спокойно.

– А может он месть какую-то придумал и пока просто затаился и молчит?

– Я тебя умоляю! Высокопоставленный человек из-за угла мстит сутенеру. Да если бы он узнал, он бы не прятался, а пришел и расстрелял в упор. Так что вот так бывает, – развел руками Эдик.

– Это единичный случай.

– Не скажи. Такой именно, да. А все остальные, а это девяносто девять процентов, тоже со своими историями. Только потом выясняется, что на самом деле, им просто легких денег хочется. А деньги эти, не такие уж и легкие. И каждая из них это знает. Просто трудиться не хотят на работах. Куда проще за ночь несколько косарей заработать. Подумаешь,