вниз, с револьверами в руках бросилась к грузовикам. В этот самый момент до этого бесполезный пулемет бронеавтомобиля неожиданно развернулся, ударила хлесткая очередь, и один из бандитов, вскрикнув, упал, заставив остальных кинуться под прикрытие грузовиков. В следующую секунду на крыше броневика разорвалась брошенная граната. Осколки бессильно простучали по броне, не нанеся никакого урона, но пулемет вдруг замолчал. Добив раненых, бандиты загрузили часть денег и золота в подъехавший хлебный фургон, затем возчик щелкнул вожжами, и лошади резво взяли разбег.

Первыми на место налета прибыли стрелки железнодорожной охраны и сотрудники транспортного ГПУ, которые обнаружили только четырех раненых из всего отряда сопровождения. Контуженые, и мало что соображающие водитель и стрелок броневика, а также два тяжелораненых красноармейца, сумевшие притвориться мертвыми. Прямых свидетелей бойни не было, но после опроса кое-кто из жителей близлежащих домов показал, что видели хлебный фургон, а еще спустя четыре часа разыскиваемый фургон был найден со следами крови.

Напряжение в городе сгустилось до предела. Подобного события не случалось со времен лихого налета на банк среди белого дня банды Пети Лапы. Вот только это было полтора года назад, и там были не такие масштабы ограбления, к тому же спустя пару дней Лапу взяли мертвецки пьяного на одной из малин. Сейчас город гудел, как рой рассерженных до предела пчел.

Руководство центрального банка подсчитывало убытки и требовало расстрелять всех виновных, вот только кого считать виновными, никто не знал. По самым первым подсчетам финансистов, налетчики забрали два пятикилограммовых мешка с золотыми монетами и около двадцати миллионов денежными купюрами, что составляло треть ценного груза. Об ограблении почти сразу телефонировали в Москву, а еще через полчаса поступил звонок председателю уездного ГПУ. Ему предлагалось принять все меры по поиску преступников, а также ждать на днях приезда специальной комиссии. В городе снова начались повальные обыски и проверка документов.

Об этом ограблении я узнал от Мухи, который неожиданно появился в середине дня у меня на складе. Прохора не было, а Ленька занимался покупателями. Петр закрыл дверь, а затем, подойдя ко мне, присел на краешек стола.

– Ты слышал? – спросил он меня.

– Что именно? – поинтересовался я.

– Жиганы кассу госбанка сняли. Говорят, тех денег и золота перевозили немерено, а жиганы раз! – и на гоп-стоп их взяли! Во дела!

– Значит, они из-за этого в город приехали.

– Дело говоришь. Только теперь их уже не сыскать! Сразу ноги из города сделали. Эх, мне бы такую казну!

– И что? – насмешливо спросил я его.

– Что-что! На теплое море поехал бы!

– Ты?! – я удивленно вытаращился на Муху. – Что ты там забыл?!

– А я что, не человек? – неожиданно обиделся вор. – Другим можно, а мне, значит, туда ни ногой?

– Погоди. Чего не в Москву или на Кавказ, а обязательно на теплое море?

Обычно словоохотливый, вор неожиданно замялся, потом нехотя буркнул:

– При случае расскажу.

На следующий день после того, как произошло «ограбление века», ко мне на склад пришли гости, Терентий и Силантий. Кастет, вошедший последним, плотно закрыл за собой дверь, потом повернул ключ в замке. Поднявшись со своего места, я поневоле напрягся: похоже, мне предстоял разговор, который так долго откладывался:

– Присаживайтесь, гости дорогие.

Воры уселись.

– Хотели мы тебя, парень, до одного дела приладить, да, видно, не судьба, – начал разговор Терентий. – Только, если то дело не сладилось, у нас другое подвернулось.

– Слушаю.

– Ведь мы тебя хорошо приняли, Старовер. Не обидели. Ведь так? – я кивнул головой, соглашаясь с ним. – Теперь и ты нам помоги. Тебе же довелось быть в банде Левши, не так ли?

Честно говоря, старый вор сумел меня удивить этим вопросом.

– Ну… как довелось. Я там и пару часов не провел, как меня отвезли на пасеку.

Уркаганы переглянулись.

– Чего так? – спросил меня Кастет. – Доверия у атамана не вызвал?

– Если бы так, то меня там, на огороде, и закопали бы. Просто они налет в тот день готовили, а посторонние глаза были им ни к чему!

– Пусть так, но кого-то ты все же видел.

– Тех, кто во дворе был, когда меня к атаману вели, если увижу, может, и вспомню. А что?

Терентий с Силой снова переглянулись, после чего старый уркаган продолжил:

– Дело в том, что после того, как Левша взял казну с поезда, он с большей частью своих людей ушел. По слухам, решил податься в Китай, в Харбин, а может, и куда подалее. Вот только нам тут одна птичка напела, что в том вагоне казна золотая была.

– Птичка по имени Антип? – спросил я.

На лицах обоих урок сразу появились кривые ухмылки.

– Он. Теперь слушай дальше. Как оказалось, не все лесные разбойнички ушли с Левшой, кое-кто решил остаться. Атаман выделил им долю, как полагается, предложив самим между собой делить. Так как туда красные войск нагнали, задерживаться ему не с руки было, он сразу и подался в сторону Китая. А как он уехал, так среди тех, кто остался, дележ начался, да такой, что выжило три человека. Двое из них были подранены в той схватке и поэтому до поры до времени сидели в лесу, зализывали раны. Один из них – твой приятель, Федька Оглобля. Никто бы ничего не прознал еще долгое время, вот только Мишка с Федькой старые дружки-приятели, тот и не удержался, по пьянке лишнее сболтнул.

Старый вор умолк и теперь уркаганы пристально смотрели на меня. Я усмехнулся:

– Значит, не удалось Антипу перехватить их на лесных тропках, и он прислал Мишку сюда, с весточкой. Дескать, все трое сейчас в городе с богатой казной на руках. Я все правильно понял?

– Так и есть, Старовер, – подтвердил мои выводы Силантий. – Вот их нам и надо найти.

– А что Антип и Мишка?

– А то ты Антипа не знаешь! – усмехнулся Терентий. – Он сказал, что себя уважает, а потому не след ему бегать по кабакам и борделям. Мишка бы рад, только отца боится, а тот строго-настрого запретил ему встревать в это дело.

– Понял. Надо проехаться по казино и борделям и найти Федьку, вот только город большой, где его искать? Да и уехать они отсюда могли.

– Да понимаем мы! Все понимаем, парень! – как-то странно возбудился Терентий. – Только как не попробовать ухватить жирный кусок, когда его мимо твоего рта несут. Ведь до конца жизни потом будешь жалеть, что не попробовал его схватить!

– Они не местные, знакомых нет, и город знают плохо, – стал сухо и деловито излагать Кастет свой план, – поэтому крутиться будут только в тех местах,