Жорж Жак Дантон. Фото репродукции

Школу он еле закончил, учиться было неинтересно. Самообразованием он займется потом и преуспеет, а тогда, в 1771 году, его отдали в духовную семинарию города Труа. И это понятно. Для того, чтобы сделать карьеру, четвертому сыну мелкого буржуа в королевстве Франция нужно было или пойти в армию, или встать на путь служения Богу. Выбор небольшой. Ему очень не нравилось в духовной семинарии. Не то чтобы он был как-то особенно антиклерикален, но «попы всяческие меня раздражают, что протестантские, что католические», – говорил он впоследствии. Не нравился ему и культ некоего высшего существа, который насаждали деятели французской революции, он был против всяческих культов и ритуалов. И через год ему удалось вырваться из семинарии, добившись перевода в колледж более светский. Там он занялся античным красноречием и изучением жизни таких мыслителей, как Тит Ливий и Плутарх. Потом ему очень пригодились эти знания, особенно приемы великой античной риторики.

Во время революции сложился культ ораторского искусства. Речи Дантона обращали на себя внимание, тем более, что был он одним из самых видных людей революции. А они все тогда старались превзойти друг друга. Вообще внешне революция выглядела как непрерывное состязание ораторов. Если бы не горы погибших, все было бы так безобидно! А главари революции оставались ораторами до последнего шага своей жизни. Уже ступив на плаху, они произносили яркие речи и сорили афоризмами!

Словесный портрет Дантона оставил известный французский историк Мишле: «Страшное лицо циклопа, жестоко изрытое оспой, напоминало лица из деревенских глухих углов, напоминало лукавых земляков добряка Ла Фонтена».

Скажу, кстати, что сегодня без слез читать книги советского времени, посвященные Дантону, и Французской революции в целом, трудно, настолько они далеки от реальных событий и их героев. Кроме А. П. Левандовского и А. З. Манфреда, которых читать можно и нужно, все остальные авторы произносят заклинания, восхваляют якобинцев, обязательно стараются «пнуть» Дантона за то, что хотел остановить революцию! Именно за то, за что стоило бы его воспеть…

Итак, колледж кое-как закончен. Как все одаренные провинциальные люди из третьего сословия, Дантон отправился завоевывать Париж. И скоро, скоро зазвучит клич «аристократов – на фонарь!». Но тогда Дантон еще не был революционером, он просто хотел сделать буржуазную карьеру.

В Париже в Королевской прокуратуре ему предложили должность переписчика бумаг, но он сразу проявил свой характер, страшно возмутившись: «Что?! Я появился в Париже не для того, чтобы переписывать бумаги». Интересно, что нанимателю его заявление понравилось. «Люблю наглецов!» – сказал он и взял Дантона к себе на службу чуть более почетную, чем переписывание бумаг.

Очень скоро Жорж понимает, что надо серьезно заняться самообразованием, потому что он – неуч, невежда, и здесь, в Париже, это особенно заметно. Все свободное время он отдает чтению. Его любимыми авторами становятся Монтескье, Руссо и особенно Дидро. Он штудирует знаменитую «Энциклопедию», увлекается блестящими французскими литераторами своей эпохи Корнелем и Мольером, зачитывается Шекспиром. То есть, ваяет себя, создает, строит. Но… без университетского диплома настоящую карьеру не сделаешь. Он уезжает в Реймс, откуда подозрительно быстро возвращается уже с вожделенной бумагой. Удивительно, как, в сущности, мало меняется мир! Сегодня «свои университеты» можно пройти даже легче, чем тогда, не надо ездить в Реймс.

После возвращения он ощущает себя уже в ином качестве и решает изменить свою фамилию, теперь он – д’Антон. Приставка «д», которая пишется через апостроф, означает «я – из дворян». Хотя понятно, что никаких оснований для такого заявления у Дантона не было. Если бы он знал, какую роль ему предстоит играть в революции, наверное, он этого бы не сделал. Но революция еще не грянула.

Итак, Жорж Дантон возвращается в Париж и ведет себя очень буржуазно, ничто не предвещает его скорой мимикрии. Даже представить себе невозможно, что этот человек станет одним из вождей грядущей революции. Он очень осмотрительно, выгодно женится. Его жена Изабель – дочь состоятельного владельца ресторана, совсем небедного человека. При этом – брак по любви, она ему нравится, очень мила, хороша собой. И отличное приданое! К тому же у тестя можно занять большие деньги. Для чего? Чтобы приобрести хорошую должность. Должности продавались легально, это была нормальная практика. Так он стал адвокатом при королевских советах. Чем не буржуа?

Что такое королевские советы? Какую стезю он избрал буквально накануне штурма Бастилии? Он помогает консультациями, готовит документы по имущественным вопросам. К нему обращаются буржуа, которые желают закрепить свою собственность, аристократы – чтобы подтвердить свои наследственные права или выиграть что-то в судебном деле. То есть, избрав эту должность, он оказался на страже режима. Принимая на себя новые обязательства, Дантон произнес традиционную адвокатскую речь, тему он сформулировал так: «О политическом и моральном положении страны в отношении к правосудию». Речь завершалась такими словами: «Горе тем, кто провоцирует революцию. Горе тем, кто ее делает». Тогда даже в страшном сне ему не могло присниться, что это о себе говорил он в своей речи.

Ему 28 лет. Молодой, энергичный, полный планов и вполне счастливый, удовлетворенный жизнью. Все сломалось 14 июля 1789 года, в день штурма Бастилии.

Будучи подростком, он мечтал посмотреть на коронацию Людовика XVI, юного короля, на которого вся Франция сначала возлагала большие надежды. «Вот придет к власти молодой Людовик на смену старому и дряхлому, и все будет хорошо» – так думали многие. Он отправился в Реймс со своими приятелями, чтобы увидеть хоть краем глаза это чудесное действие, которое превращало человека вполне обычного в короля, существо божественное. И вдруг – штурм Бастилии. Народ в ярости крушит символ королевского абсолютизма.

В Париже, в районе, где живет Дантон, его замечают и избирают в народную гвардию, которая формируется в помощь революции. И вот он уже капитан отряда. Конечно, страшно видеть революцию – сломалась жизнь, рухнула эпоха, он отдает себе в этом отчет, но… он хочет быть там, где это происходит, хочет стать участником судьбоносных событий.

И очень скоро он заговорит на языке революции, а не на языке юриста, стоящего на страже закона. Нет, теперь все по-другому. Он вступает в якобинский клуб, избирается депутатом Коммуны. Надо сказать, что он с удовольствием обретает себя в ином качестве. Ему нравится активная позиция в жизни и собственная роль, которую он оценивает очень высоко, ибо считает себя способным решать судьбы людей и страны. Он искренне верит, что в этой революции родится другая Франция, которая ему, Дантону, умному, способному, умеющему в этой жизни продвигаться, подойдет больше, чем нынешняя. Он впал в это обольщение. И дальше вся его жизнь стала неотделима от основных этапов знаменитой и страшной драмы.

17 июля 1791 года произошло знаменательнейшее событие – массовое выступление народа на Марсовом поле. К революции примкнули поначалу и знатные люди, например, граф Мирабо, генерал Лафайет, ставший командующим революционными войсками. И именно Лафайет отдает приказ расстрелять мирную манифестацию. Почему? В революции всем хочется всего и сразу. Почему мы не богатеем, а наоборот, наступает голод? Почему враги со всех сторон обступают революционную Францию? Хотим, чтобы все было, как сказано в гимне – «кто был ничем – тот станет всем». Вот настроения, требования народных масс. И Лафайет приказывает расстрелять мирное шествие.