Иисус не говорил: «Все будут узнавать в вас моих учеников… стоит вам только установить законы, бороться с безнравственностью и вернуть должную благопристойность в лоно семьи и правящим органам», скорее он говорил: «…если будете иметь любовь между собою». Он произнес это в ночь накануне своей смерти, в ночь, когда человеческая власть в лице власти Рима и духовной власти евреев, столкнулась лицом к лицу с властью Бога. На протяжении всей его жизни Иисуса втягивали в «культурные войны» против косных религиозных структур и империи язычников, однако его ответ состоял в том, что он отдал свою жизнь за тех, кто ему противостоял. На кресте он простил их. Прежде всего, он пришел для того, чтобы принести любовь: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».

Когда римский правитель Пилат спросил Иисуса без обиняков, не является ли он царем Иудеев, тот ответил: «Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда». Преданность потустороннему царству придавала мужества и христианским мученикам, которые с того момента, как умер их учитель, отрицали все Царства этого мира. Не имея другого оружия, верующие обратили этот текст против римских угнетателей в Колизее, Толстой использовал его, чтобы подорвать царскую власть, а отстаивающие гражданские права обращались к нему, чтобы бросить вызов законам апартеида на юге Соединенных Штатов и в Южной Африке. Речь идет о правлении, при котором не существует границ — а иногда и законов — нации и империи.

В другой раз фарисеи спросили Иисуса, когда наступит Царство Божие. Он ответил: «Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть».

Ясно, что Царство Божие оперирует сводом правил, отличных от тех, на которых зиждется любое земное царство. Царство Божие не имеет географических границ, не имеет столицы, здания парламента и атрибутов королевской власти, которые вы видите в нашем мире. Его последователи живут прямо среди своих врагов, не отделяясь от них оградой или стеной. Оно существует и ширится внутри человека.

Поэтому те из нас, кто следует за Иисусом, имеют что–то вроде двойного гражданства. Мы живем во внешнем царстве семьи, городов, народа, принадлежа в то же самое время к Царству Божиему. В своих словах «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» Иисус подчеркнул основной вывод, к которому нужно было прийти. Для ранних христиан принадлежность к Царствию Божиему очень часто означала фатальное противоборство с осязаемым царством кесаря. Историк Уилл Дьюрэнт в книге «История цивилизации» приходит к следующему выводу:

Человечество не знает большей драмы, чем судьба горстки христиан, осмеянных и угнетенных целой плеядой императоров, переносящих все мучения с яростной стойкостью, спокойно размножавшихся, пытавшихся привнести в жизнь порядок в то время, как их враги привносили в нее хаос; отвечавших словом на меч, надеждой на грубость и, наконец, свергнувших гнет самого могущественного государства, которое когда–либо знала человеческая история. Кесарь и Христос оказались друг против друга на арене амфитеатра, и Христос победил.

Мы были свидетелями отчаянных столкновений церкви с земными царствами и в наше время. В коммунистических странах — Албании, Советском Союзе, Китае — правительство вынудило церковь уйти в подполье настолько, что та, практически буквально, стала невидимой. Так, например, во время волны преследований в 1960—1970–е годы верующих христиан в Китае хватали, бросали в тюрьмы, пытали, и местные власти запретили почти всю религиозную деятельность. Однако, несмотря на эти притеснения со стороны правительства, духовное возрождение, прорвавшееся наружу, стало едва ли не самым значительным в истории церкви. Около пятидесяти миллионов верующих обратились к невидимому Царству, хотя в царстве этого мира им приходилось за это страдать.

Действительно, проблемы, кажется, возникают тогда, когда церковь становится слишком экспансивной, уютно устроившись под крылышком правительства. Как сказал один представитель американской законодательной власти после своего визита в Китай: «Я уверен в том, что в отношении аполитичной сущности китайской подпольной церкви мы должны помнить слово „осторожность". Они пылко молятся за своих лидеров, но сохраняют осторожную независимость. Наше преимущество в том, что мы живем в демократическом обществе, но, проработав в американской политической сфере уже практически десять лет, я видел не одного верующего христианина, который просит в своих молитвах о земной похлебке. Мы должны постоянно задавать себе вопрос: что является нашей первоочередной задачей: требовать смены правительства или попытаться понять, как меняются люди во Христе, независимо оттого, входят они в состав правительства или нет».

Перефразируя этот вопрос, я спрашиваю, является ли нашей первоочередной целью изменить внешнее политическое царство или следовать трансцендентному Царству Божиему? В таких государствах, как Соединенные Штаты, эти две возможности легко перепутываются.

Я вырос в церкви, которая гордо ставила свой «христианский флаг» в один ряд со «звездами и полосами», и мы чувствовали приверженность к ним обоим. Люди применяли к Соединенным Штатам пассажи из Ветхого Завета, которые очевидно относились к тому времени, когда дела Господа проявлялись тут и там в земном царстве, в народе Израиля. Например, я часто слышу, как в качестве формулы национального возрождения цитируются следующие слова: «И смирится народ Мой, который именуется именем Моим, и будут молиться, и взыщут лица Моего, и обратятся от худых путей своих, то я услышу с неба и прощу грехи их и исцелю землю их». В общем и целом, этот принцип, конечно, может быть применим, но специфика этого обещания, данного Богом народу, в том, что оно является частью соглашения между Богом и древними евреями; это соглашение было скреплено освящением храма Соломонова, места, где Бог мог жить на земле. Есть ли у нас повод для того, чтобы утверждать, что Господь заключил подобное соглашение и с Соединенными Штатами?

Действительно, есть ли хотя бы намек на то, что Бог относится к Соединенным Штатам или к какой–нибудь другой стране как к реально существующей в качестве нации? Иисус рассказывал свои притчи о Царствии отчасти для того, чтобы опровергнуть подобные националистические замечания. Господь являет себя, прежде всего, не в нации, а в царстве, которое обращено к нациям из другого мира.

* * *

Когда я теперь размышляю над историями, рассказанными Иисусом о Царстве, я чувствую, что многие трудности у