В двадцать первом веке было иначе. На глубине выстреливается буй, таща за собой к поверхности кабель. Сигнал, что антенна наверху — и в эфир на спутник выстреливается сжатый шифропакет, меньше чем за секунду. Так же принимается ответ, затем буй отделяется и тонет, а кабель быстро втягивается назад в лодку. Но нет спутников, а до береговой станции в этом режиме не достать, диапазон УКВ не подходит. Потому, ночью выставляем антенну, и также отправляем сообщение, сжатое и закодированное аппаратурой ЗАС (сколько трудов стоило обеспечить, чтобы предки могли это принимать, используя наши компы и изготовленную здесь радиоаппаратуру). Несколько секунд еще ждем ответа — поскольку у нас нет фиксированного времени, когда мы слушаем, не на глубине, то передачи с берега к нам идут ответами на наши послания. Есть, принято! Уходим на глубину, и читаем свежие новости, как сводку штаба об обстановке на театре, так и Совинформбюро.

Запеленговать и перехватить наш сигнал, теоретически можно. Хотя тоже вопрос — сейчас, когда мы сопровождаем "Локсу", скорее подумают, передатчик у нее на борту (а частоту, вступив в сопровождение транспорта, мы сменили). Но вот расшифровать послание, обработанное компами двадцать первого века — ну, тратьте время своих дешифровальщиков, если оно у вас лишнее есть! "Энигма" дает миллионы вариаций — три, четыре ротора, то есть число букв латинского алфавита, двадцать шесть, в третьей или четвертой степени (цифры писались словами)? Ну а в компьютере длина "ключа" может быть и тридцать, и сорок символов — то есть количество вариаций равно числу букв алфавита плюс десять цифр, и все это в сороковой степени — поверим ученым математикам, что расшифровать такое вручную в принципе невозможно. Даже будь ты математическим гением из "команды Рошфора", взломавшим японский код накануне Перл-Харбора…

Гидрология здесь конечно адова. Холодное Лабрадорское течение, от Гренландии вдоль американского побережья на юг, сталкивается здесь бок о бок с Гольфстримом, так что распределение теплых и холодных слоев воды по глубине непредсказуемо — и с гидроакустикой творится невесть что. Успокаивает лишь, что и нас здесь обнаружить было бы непросто даже техникой двадцать первого века, да и нет пока лодок-охотников… ну если только тот сон не был вещим и сюда еще и "Вирджиния" не провалилась, нам в противовес? Но сам Лаврентий Палыч, к этому предположению отнесшийся предельно серьезно, заверил, что наша разведка никаких признаков базирования атомарины в портах США не обнаружила — а благодаря нам, "судоплатовы" очень хорошо знают, что им искать, какое береговое обеспечение для атомной лодки требуется. Да и наши источники в "Манхеттене" бы тоже что-то знали, хоть какое-то "прогрессорство" у американцев в этом варианте должно быть! А нет такого — следов не обнаружено, даже косвенных. Значит считаем, что "Вирджинии" нет. Ну а обычную подлодку этих времен мы по-всякому засечем, даже в здешних адских условиях.

Так что, "не поход боевой, а шикарный круиз". На взгляд берегового. Потому что под килем тысяча метров воды, и труд любого из офицеров, несущих вахту в ЦП сродни авиадиспетчеру, что-то упустишь, и все, песец! Нервный напряг страшный, но не дай бог, восприятие притупится, тогда случись что-то важное, отреагировать не успеешь. Понятно вам теперь отчего сауна и бассейн у нас на борту, это не роскошь а необходимость? Как еще в промежутке между вахтами усталость сбросить и работоспособность в полной мере восстановить?

Даже "жандарм" Кириллов этим проникся. Поскольку у нас по уставу, каждый должен владеть полезной специальностью, нет у нас "освобожденных", наш "комиссар" Григорьич может сработать за штурмана, а особист (из нашего времени, по прозвищу Пиночет) ранее служил в БЧ-5 — ну и Кириллова туда же, нашему меху Сереге Сирому под начало. И Александр Михайлович в процессе обучения труд атомных подводников сильно зауважал. Хотя мы особенно его и не напрягали, так, "курс молодого спеца", самое элементарное, и вахту нести, когда рядом двое опытных товарищей настороже, чтобы возможную ошибку исправить. А у американцев, говорите, "Трешер" и "Скорпион" так гробанулись, и у нас три лодки (хотя с "Курском" непонятка, уу, счет же у меня к вам, пиндосы — жаль что "Айову" не я тогда добивал!). И как быть — очень просто, товарищ комиссар третьего ранга, надо не экономить, а в придачу к боевым лодкам построить еще и тренажер на берегу, но с полным моделированием, и гонять на износ, чтобы у личного состава все действия на рефлексах были. Кириллов обещал, что не забудет, и когда дойдет до строительства советского атомного флота, этот вопрос непременно поднимет.

А это будет гораздо раньше чем в нашей истории. Поскольку план соблюдается неукоснительно — и строго по нему, еще когда мы уходили, на Севмаше уже заложили первую подлодку новой серии. Нет, пока еще дизельную, но "проекта 613", решили все же сохранить этот исторический номер, хотя вышел в итоге интересный гибрид, имеющий схожесть и с немецкими "XXI", и с 613-ми, и даже с их дальнейшим развитием, 633-ми — но на голову превосходящий субмарины этих времен, причем особое внимание уделено малошумности. Первая, предсерийная — чтобы, выловив "детские болезни", после загрузить массовой постройкой ленинградские и черноморские заводы, а возможно, и верфи будущей ГДР — а Севмашу отработать технологию корпусных конструкций. Да и сами 613-е для внутренних морей, вроде Балтики и Черного, очень даже ничего, в строю стояли еще в семидесятые, к восьмидесятым уже устарели, тогда уже "Варшавянки" в серию пошли. "Панельные" лодки, ускоренно собираемые из секций, их больше двухсот было построено в труднейшие послевоенные годы, с конца сороковых, больше чем всего подлодок в СССР до войны — в этой истории, надо полагать, их сделают не меньше.

Ну накаркал, полундра, выдал пеленг акустик! Цель, надводная, пеленг 290, предположительно подлодка на дизелях. Сигнатура опознана, британец, тип "Тритон", "Темпест", или "Тюдор". В принципе одно и то же, модернизации и развитие удачного проекта большой подлодки (крупнее чем наша "эска", но меньше "катюш"). Глубина погружения от девяноста до ста пяти, и надводная скорость подкачала, всего пятнадцать узлов — зато достаточно хорошая, для этого времени, гидроакустика, и десять торпед в носовом залпе (шесть аппаратов в корпусе, как на "катюшах", еще два в бульбообразной наделке наверху, и два у основания рубки, все стреляют вперед, правда к наружным аппаратам в походе доступа нет). И шестьдесят человек экипажа (плюс-минус один-двое у разных версий). И шумность конечно — поскольку проект еще довоенный.

Может, они ни при чем, мимо идут? Смотрю на Кириллова, тот кивает — действуйте по приказу и инструкции, Михаил Петрович. То есть, при опасном сближении и угрожающих маневрах, топить без колебаний. Уж больно груз ценный (как я понял по намекам, что-то важное для нашего "манхеттена", оборудование, закупленное за золото), так что если они и случайно, будем считать, что не повезло кому-то. Тем более, что нас тут нет.

А кто есть? Помните, как год назад мы сами радио с немецких лодок перехватывали, расшифровывали? Так предки теперь это дело поставили на широкую ногу: есть теперь на СФ серьезная служба радиоразведки, которая ловит эфир, все там просеивает, расшифровывает, пеленгует. И у нас сейчас есть записи перехвата разговоров немецких лодок в Северной Атлантике, их частоты, позывные, шифры (как общий, для разговоров субмарин между собой, так и индивидуальные для каждой, для связи с берегом), а также их предположительное местонахождение. Так что после нам придется найти "жертвенного барашка", потопить, а затем передать в эфир, его позывными и шифром, на его волне, о якобы одержанной победе. После чего их лодка "пропадет без вести", растворится в океане, и гадайте, что случилось, даже если после войны будут сличать список потерь и побед с обеих сторон, мало ли что могло произойти, море шутить не любит? Но это будет уже потом — сейчас надо с британцем разобраться.