Франкёр отбросил напускную вежливость. Бовуар слышал его тяжелое дыхание. Он подозревал, что монахи, молча двигающиеся вдоль стен, тоже слышат прерывистое громкое дыхание суперинтенданта. Словно работали мехи, раздувавшие бешенство Франкёра.

– Тогда я пойду с вами, – сказал суперинтендант. – Чтобы увидеть этот знаменитый клочок бумаги.

– Буду рад, – откликнулся Гамаш и сделал приглашающий жест.

– Вообще-то… – вмешался Бовуар, быстро все обдумав. Он словно шагнул с обрыва в пропасть. – Вообще-то, я думал, что суперинтендант захочет пойти со мной.

Гамаш и Франкёр уставились на Бовуара. И он почувствовал себя как в свободном падении.

– Почему? – одновременно спросили они.

– Понимаете…

Истинную причину назвать он не мог. А состояла она в том, что глаза Франкёра горели убийственным огнем. И он видел, как шеф ухватил левой рукой правую. И надежно удерживает ее.

– Понимаете, – повторил Бовуар, – я думал, что суперинтендант захочет пройтись по монастырю, увидеть места, которые мало кто видел. И я бы мог воспользоваться его помощью.

Брови Гамаша чуть-чуть поднялись, потом опустились. И Бовуар отвернулся, не в силах выдержать его взгляд.

Гамаш был недоволен Бовуаром. Такое, конечно, случалось время от времени в их работе, когда напряжение и ставки высоки. Между ними случались и столкновения. Но такого выражения на лице Гамаша Бовуар не видел никогда.

Это было раздражение, но не только. Гамаш прекрасно понимал, что делает Бовуар. И чувства старшего инспектора выходили за рамки простого неодобрения, даже за рамки гнева. Бовуар достаточно хорошо знал Гамаша, чтобы видеть это.

На лице шефа появилось что-то еще, промелькнуло в тот момент, когда он поднял брови.

Страх.

Жан Ги Бовуар взял свернутый в трубочку план монастыря со стола в кабинете приора и посмотрел на Гамаша, расположившегося на стуле для посетителя. На коленях у него лежали отчеты коронера и криминалистов.

Франкёр ждал Бовуара в Благодатной церкви, и инспектор спешил. И все же он задержался.

Гамаш надел свои полукруглые очки, взглянул на Бовуара.

– Извините, что я вмешался, шеф, – пробормотал Бовуар. – Я только…

– Да, я знаю, что ты «только». – Гамаш говорил жестким, холодным голосом. – Он ведь не глуп, Жан Ги. Не обращайся с ним подобным образом. И никогда не обращайся подобным образом со мной.

– Désolé, – пробормотал Бовуар.

Намереваясь оградить Гамаша от суперинтенданта, он не предполагал, что шеф так отреагирует. Он ожидал благодарности.

– Мы здесь не в игрушки играем, – сказал Гамаш.

– Я знаю, patron.

Старший инспектор продолжал смотреть на Бовуара:

– Никаких конфронтаций с суперинтендантом Франкёром. Если он будет тебя поддевать, не реагируй. Если он будет на тебя наезжать, не отвечай ему тем же. Просто улыбайся и думай о нашей цели. Раскрыть убийство. Только и всего. Он приехал сюда со своими собственными целями, это понятно нам обоим. Мы не знаем его цели, а что касается меня, то мне она и неинтересна. Важно только раскрыть убийство и уехать домой. Верно?

– Oui, – сказал Бовуар. – D’accord.

Он кивнул Гамашу и вышел. Франкёр преследовал свою цель, но свою цель преследовал и Бовуар. Простую цель. Не подпускать суперинтенданта к Гамашу. Что бы там ни надумал Франкёр, это наверняка было направлено против Гамаша. И Бовуар твердо решил помешать суперинтенданту.

– Бога ради, будь осторожен.

Напутственные слова Гамаша звучали в ушах Бовуара, пока он шел по коридору в Благодатную церковь. А перед его мысленным взором оставался Гамаш, сидящий на стуле с папкой на коленях и бумагой в руке.

Он видел легкое дрожание листа бумаги, как на сквозняке. Правда, никакого сквозняка в кабинете не ощущалось.

Бовуар заметил суперинтенданта не сразу – тот стоял у стены, читал надпись на доске.

– Значит, вот она, потайная дверь в зал для собраний братии, – сказал Франкёр, не поворачиваясь к Бовуару. – Боюсь, что жизнеописание Гильберта из Семпрингхема не самое занятное чтение. Как вы думаете, они поэтому сделали потайную комнату за памятной плитой? Предполагали, что любой незваный гость умрет от скуки, читая надпись?

Старший суперинтендант Франкёр повернулся и взглянул Бовуару в глаза.

И Бовуар увидел, что глаза суперинтенданта светятся юмором. И уверенностью.

– Я к вашим услугам, инспектор.

Бовуар попытался понять, что кроется за дружеским расположением суперинтенданта. Франкёр наверняка знал о том, что Бовуар предан Гамашу. Что он один из людей старшего инспектора. Но если Гамаша суперинтендант пытался уязвить, разозлить и оскорбить, то по отношению к Бовуару он был сама вежливость, даже очарование.

Бовуар насторожился еще больше. Одно дело лобовая атака, но как быть с подозрительной попыткой навязать дружбу? В любом случае чем дольше он будет отвлекать Франкёра от Гамаша, тем лучше.

– Лестница здесь.

Двое полицейских направились в угол церкви, и Бовуар открыл дверь. Вниз вели стертые каменные ступени. Освещалась лестница хорошо, и они быстро спустились в подвал. Бовуар остановился не на земляном полу, как предполагал, а на громадных сланцевых плитах.

Посмотрел вверх – потолок высокий, сводчатый.

– Похоже, гильбертинцы все делают основательно, – сказал Франкёр.

Бовуар не ответил, но именно такая мысль и ему пришла в голову. Здесь было прохладнее, чем наверху, но не холодно, и Бовуар предположил, что температура внизу не меняется независимо от сезона.

В камень стен были вделаны большие кованые подсвечники, но освещался подвал лампочками, висевшими на стенах и потолке.

– Куда? – спросил Франкёр.

Бовуар посмотрел в одну сторону, в другую. Он не знал толком. Он понял, что не продумал свой план до конца. Предполагал, что спустится в подвал и тут же увидит брата Раймона.

Он почувствовал себя болваном. Если бы он спустился сюда с Гамашем, то они пошутили бы и вместе отправились на поиски монаха. Но он спустился не с Гамашем. А со старшим суперинтендантом Квебекской полиции. И Франкёр поедал Бовуара глазами. Не рассерженными. Напротив, он принял терпеливый вид, словно работал с начинающим агентом, который хоть и неумело, но старается изо всех сил.

Бовуар с удовольствием ударил бы по этому лицу, чтобы прогнать с него наглое выражение.

Но он только улыбнулся.

Глубокий вдох. Полный выдох.

В конце концов, он сам пригласил сюда суперинтенданта. И по меньшей мере должен выглядеть довольным, что его приглашение принято. Чтобы скрыть неуверенность, Бовуар подошел к одной из каменных стен и приложил к ней ладонь.