Я стараюсь изобразить улыбку.

– Что угодно подойдет, лишь бы был еще и праздничный торт, – шутя, отвечаю я, и Лилл смеется.

Но правда в том, что я прекрасно знаю, какой символ должен храниться в моем медальоне. Что за надежда там сокрыта. Надежда, которая никак не сочетается с жизнью во дворце.

Свобода.

* * *

Однажды ночью мы с Майной выбираемся из дома на знакомую поляну. Я жду, что сейчас мы, как обычно, встретимся с Кензо, но волка нет. Я спрашиваю Майну, когда он придет, но она качает головой.

– Сегодня его не будет. Нынешняя вылазка – только для нас двоих. Я должна тебя кое-чему научить.

Тихая зимняя ночь. Лес объят безмолвием, вокруг вздымаются высокие деревья, сквозь кроны пробиваются лучи лунного света. В темноте неожиданно резко кричит ночная птица, и я вздрагиваю, а потом крепче заворачиваюсь в меховую накидку.

– Именно ради таких случаев, – с улыбкой говорит Майна, – мы с тобой и будем сейчас тренироваться.

– Что ты имеешь в виду?

– Если произойдет что-нибудь неожиданное, ты должна быть к этому готова. Кензо собирается дать тебе оружие – какой-нибудь небольшой кинжал, который нетрудно спрятать. Но если ты его потеряешь, или если он по какой-то причине не сможет тебе его передать, ты должна знать, как защитить себя голыми руками. Ты когда-нибудь занималась боевыми искусствами?

Я поднимаю брови.

– А ты как думаешь?

– У нас осталось только две недели. Нам придется постараться, чтобы ты овладела хотя бы основами.

Майна встает в стойку, слегка согнув колени и подняв руки ладонями вперед. Я должна скопировать ее позу, потому что, похоже, именно этого она от меня и ждет, и начинаю это делать, но она вдруг бросается на меня, выбрасывая правую руку мне прямо в лицо.

Я невольно зажмуриваюсь, ожидая вспышки боли… и изумленно открываю глаза, потому что удара не последовало.

Рука Майны замерла прямо у меня над головой, готовая ударить. Но она медленно опускает руку.

– Как ты это сделала? – выдыхаю я.

Она улыбается уголком губ.

– Ты разве забыла, что я из клана Сиа? Я никогда не причиню тебе боли, Леи. Обещаю. Но ты должна реагировать так, будто я представляю реальную опасность, действовать, как ты бы действовала в настоящем бою.

Она снова атакует без предупреждения. На этот раз удар направлен мне в живот. Я уже чуть более подготовлена, и поэтому пытаюсь отскочить, но она набрасывается на меня, не переводя дыхания, и я не успеваю отшатнуться – ребро ее ладони легко прикасается к моему левому плечу.

– Погоди, – прошу я ее, но Майна снова наносит удар – вернее, намечает его. На этот раз она бьет ногой, а потом в перекате хватает меня за лодыжку, и я падаю навзничь на заиндевевшую траву.

Она наваливается сверху.

– Не ты ли говорила, что не причинишь мне боли? – возмущаюсь я.

Она только усмехается.

– Я уронила тебя только затем, чтобы сделать вот так.

Ее губы накрывают мои. Знакомый жар наполняет меня, пока мы целуемся, сплетаясь языками, жадно лаская губы губами, прижимаясь друг к другу телами. Я уже не чувствую под собой мерзлой земли, не слышу зловещего шума зимнего леса – его заглушает шорох одежды, частое дыхание, пока мы сливаемся воедино, углубляя поцелуй…

Когда она откатывается в сторону, мы обе задыхаемся.

– И что, каждый шифу поступает так с учениками? – ехидно интересуюсь я. – Если да, я очень хочу учиться.

– Готова преподать тебе хоть тысячу таких уроков, как только мы выберемся отсюда, – отвечает Майна, вскакивая на ноги и протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. – Но прямо сейчас нужно сосредоточиться. Я сделала то, что сделала, чтобы ты почувствовала уверенность в себе, ощутила единство со своим телом. Эту же страсть, которой в тебе так много, нужно вкладывать и в бой, чтобы победить.

Я открываю рот, чтобы возмутиться, но она снова смеется и легким движением с разворота бьет меня в плечо.

– Эй, полегче, – ворчу я.

– Это и есть «полегче», – отвечает она без улыбки.

Через несколько минут, которые ощущаются как несколько часов, я уже сгибаюсь пополам, едва дыша, и в боку страшно колет. Только что мне удалось отразить один из ударов Майны – впервые за все это время. Я уклонилась от удара ногой, который был направлен мне прямо в голову, и успела толкнуть ее плечом. Конечно, я ее едва задела, и она умело падает на землю и тут же вскакивает. У меня получилось! Я попала!

– Замечательно! – искренне хвалит она. – Ты молодец!

– Спасибо, – выдыхаю я, хватая воздух ртом.

Она сокращает дистанцию между нами. Протягивает руку и гладит меня по щеке, приподнимает мое лицо за подбородок.

– Леи, я не шучу, ты правда молодец. Ты гораздо сильнее, чем я была когда бы то ни было.

Я закатываю глаза.

– Ну зачем ты надо мной смеешься? Это же ты воин, а я – никто.

– Я воин только потому, что меня к этому готовили с детства. Сколько я себя помню, меня обучали сражаться. Учили быть храброй и не бояться боли. А ты сама отыскала отвагу у себя внутри. Вот это – настоящий боевой дух, – она отводит взгляд, и ее голос становится отстраненным. – Знаешь, – тихо заканчивает она, – отступить еще не поздно. Я пойму, если ты откажешься в этом участвовать.

Я притягиваю ее к себе.

– Я никогда не откажусь участвовать в том, что обещает свободу. Для нас обеих.

Следом за этими словами приходят и другие – три простых слова, вечных слова, трепещущих на кончике языка. Но с той самой ночи, когда мы признали друг перед другом свои чувства, эти слова ни разу не вырывались наружу. Какой бы отважной меня ни считала Майна, во мне недостаточно храбрости, чтобы просто произнести их вслух. Так что я снова приникаю губами к ее губам, надеясь, что она почувствует эти слова в моем поцелуе – «я люблю тебя», потому что это правда. Я люблю ее и нуждаюсь в ней, и ужасно боюсь, что эта неделя скоро кончится, потому что после этого наши жизни навсегда изменятся. И часть меня не может перестать думать, что наши жизни изменятся вовсе не так, как мы мечтаем и надеемся.

Подготовка к Лунному Балу начинается за день до наступления Нового Года. Как только мы просыпаемся, нас сажают в паланкины и везут в Главные королевские бани. Это четырехэтажное здание, центральный банный зал разделен на отсеки. Расположенные по периметру верхних ярусов балконы украшены цветными лентами. В облаках пара я улавливаю знакомые травяные запахи – календула, ягоды годжи, страстоцвет. Нас приводят к огромному бассейну в центральном отделении, в который льется горячая вода. Трое имперских шаманов благословляют купальню, и мы друг за другом входим в воду. Шаманы поют дао, и магия мягким золотом оседает на нашей коже. Это символический обряд полного очищения, призванный освободить нас от грехов, совершенных в уходящем году, прежде чем мы вступим в новый.