придется-таки переться в родную клинику Счастливого-младшего и в ОВД. Он ведь там подвизался?

– Там, – подтвердил Гуров, – причем, работая в поте лица, обслуживал сразу несколько участков.

Станислав хохотнул:

– Алкоголь – зло. В каком он состоянии был, соглашаясь на эдакое? Интересно было бы посмотреть на его подпись в документе.

– А ты что, уверен, что она вообще есть?

– Не-а. Нету. Или не его. Равно как и во всех этих актах, объяснительных и тэ-пэ, уж не знаю, чего там сфабриковали, вышибая его из академии.

– То есть ты, Станислав Васильич, так уверен в его моральном облике?

– Да.

– С чего?

– Лилечка, – лаконично ответил тот.

– Да, это довод, – согласился Лев Иванович. – О ней-то я и не подумал. Лилечка в самом деле ценный источник проверенной и перепроверенной информации. Кстати говоря, адрес клиники, откуда он пропал?

Станислав подчеркнул карандашом.

– Ну, смотри, тут на карте печать ООО «Вектор Возрождения», адрес московский, но пан Ректор говорил про «санатогий» под Т. Очевидно, что это подразделение оздоровительного учреждения…

– Не удивлюсь, что концлагерь.

– Я тоже. Обратимся к компьютеру.

Слазив в интернет, Крячко тотчас обнаружил и сайт, и координаты соответствующего отделения.

– Ты, Лева, недалек от истины, – заметил он, изучая карту местности, на которой было расположено лечебное учреждение. – Если по схеме судить, прям исправительно-трудовой лагерь. Вот эта синяя лужа – торфяное озеро, кругом на несколько километров – сплошные топи и болота. Вот эта черточка непонятна, скорее всего – проселок до шоссе.

– Да, ты прав, километров семь по лесу. Дорога на карте есть, интересно, что по факту.

– Недалеки мы с тобой от истины. Вот тебе и санаторий. Исправительно-оздоровительное учреждение, захочешь – не сбежишь.

– От себя добавлю: если что случится – пожар или у кого-то сердечный приступ, – сразу не доедешь. Все шито-крыто и строго конфиденциально.

– Точно. Может, стоит сперва нанести неофициальный дружеский визит в ОВД, все-таки более открытая организация, ну а там действовать по ситуации.

– Да, только хорошо бы сперва по базе данных пробить рапорты Даниила Счастливого, – заметил Гуров.

Крячко ухмыльнулся:

– Обижаешь, господин полковник. Готово дело, уже подобрали, правда, рапортов немного, десятка три.

– Это за какой же период? – удивился Лев Иванович.

– Представь себе, что-то около двух с половиной – трех лет.

– Эх, нам бы такие показатели, – мечтательно протянул сыщик, – хотя бы однажды… Слушай, господин полковник, а может быть, мы с тобой совершили невозможное, рай на земле нашли?

– Да, мы такие, можем, – хмыкнул Станислав. – Но есть более реальная версия: народу во всем горокруге втрое меньше, чем в стандартном московском спальном районе, потому и дел меньше.

– Ну да ладно, отставить зависть, – скомандовал Гуров сам себе. – Если рапорты есть, то и дела наверняка имеются?

– Ну в целом да, полный перечень местечковых злодейств, – Крячко похлопал по пачке распечаток и ксерокопий, – бытовые конфликты, хищение велосипедов, сердечные приступы, утопленники на Крещение, мордобой на Пасху, под Новый год угон без цели завладения транспортным средством, ну и вообще, некриминальные трупы.

– Вообще не криминальные?

– Причины смерти сугубо медицинские: сердце, тромбы. Ни одного убойного уголовного дела, если ты об этом.

– Ну, с учетом плотности населения и прочих факторов это не особо подозрительно. Хотя по-хорошему зависть все-таки гложет, – признался Лев Иванович. – Ну-с, приступим? Смотаемся на болота?

– Да, теперь я тоже думаю, логичнее сначала клинику посетить. Там люди опытные, понимают, чем опрос лучше допроса. Ну а коли сунемся сразу в полицию, то наверняка тотчас пойдет слушок, что участковым интересуются полицейские из главка, и все замолчат, как партизаны.

– Поддерживаю.

Выбрались из московских пробок и уже весело, с ветерком, помчались по шоссе. До места, указанного на карте ООО «Вектор Возрождения», оставалось всего ничего, дорога шла прямая, красивая, заснеженная и пустая. И слева, и справа – сплошной лес, перемежающийся замерзшими болотами и заколоченными на зиму дачами.

– Красиво тут, – заметил Крячко, разминая шею, – живи да клюкву собирай. Того и гляди, на лося наткнешься.

– Да уж, сбавил бы скорость… Станислав Васильич, смотри-ка, не наш указатель?

Крячко, сверившись с навигатором, подтвердил:

– Вроде бы да, по времени уже пора прибыть. Но как-то что-то не так…

И он не ошибся. Указатель, на котором значилось «Урочище “ Непейно”» и «Реабилитационный центр “Вектор Возрождения”», имел место быть, но вызывал недоумение: погнутый, порядком проржавевший, свернутый чуть не в штопор. Более того, дороги, на которую он должен был указывать, не было. Лишь намек на нечто вроде просеки и цепочка сильно занесенных снегом следов. К тому же, поскольку главную дорогу чистил грейдер, на месте предполагаемого съезда на проселок образовался огромный снежный надолб, который можно было преодолеть лишь пешком или на тракторе.

– Что-то неуловимо свидетельствует о том, что прикрылась лавочка. Любопытно, когда? И почему не потрудились обновить информацию?

– Сейчас выясним. – Гуров набрал номер телефона «Вектора Возрождения».

– Здравствуйте! Меня зовут Александра. Чем могу помочь? – отозвался участливый женский голос.

– Але, – полуобморочным, хриплым голосом отозвался Лев Иванович. – Нужно устроиться на, эта…

– Реабилитацию? – быстро подсказала оператор.

– Да-а-а, ага.

– Конечно. В какой центр вам удобнее прибыть?

– В район Т…

Казалось, что отзывчивый оператор сейчас пустит слезу:

– К сожалению, это невозможно. Он закрыт…

– Как это закрыт? На карте есть! – возмутился Гуров.

– Информация на карте неактуальна, – сокрушенно признала Александра. – Пожалуйста, примите наши извинения…

– Я ж тока месяц назад там был!

– Вы ошибаетесь, – вежливо возразили ему, уже менее нежно и участливо. – Реабилитационный центр в районе Т. не работает вот уже полгода. И, тем не менее, если вас интересует север Подмосковья, с удовольствием предложим вам…

– Не-а, спасибо, – прохрипел он, отключил связь и сказал товарищу: – Стас, полгода не работает. Откуда же тогда пропал наш красавец? Прямо интересно.

Крячко попытался перебраться через надолб – это ему удалось, но далее его поджидала снежная целина выше колена взрослого человека.

– Снега много. Урожайный будет год, – заявил сыщик, карабкаясь обратно. – Ну, а туда и на джипе не доберешься. Были бы лыжи или, там, снегоступы, сгоняли бы посмотреть. По такому снегу и думать забудь, не пройдем.

Пока сыщики прикидывали, как жить дальше, раздался приближающийся рев мощных двигателей и веселая звонкая ругань. Как раз со стороны заваленного снегом проселка выскочили два квадроцикла, на которых восседала пара лиц, явно не имеющих на это прав: вопящие мальчишки, замотанные шарфами, в очках, залепленных снегом. Было непонятно, видят ли они, куда несутся: машины, прыгая и взбрыкивая, мчались по снежной целине на опасной скорости, чуть не впритирку обогнули застрявшего в снегу Станислава, взлетели, как по трамплину, по надолбу и приземлились на шоссе.

Увидев припаркованную машину и второго взрослого, ребята