Он оставил окно открытым, чтобы выветрился запах паленого пластика, а в это время быстро открутил скобу от книжного шкафа и спрятал ее в тайнике за ручкой от панели радиатора. Он зажег вторую спичку и нагрел конец щетки еще раз, расплющив оттиск винта о подоконник.

Затем он как ни в чем не бывало принял душ, побрился и почистил зубы. Когда он закончил, Уинстон забрал щетку, и она отправилась в мусорный бак для переработки пластика. Следующие трое суток Питер затачивал скобу о решетку за окном своей камеры, пока она не стала острой, как лезвие.

* * *

В воскресенье днем Питер, как обычно, отправился на сеанс групповой терапии с Мередит Бакстер. Сеанс проходил в маленькой комнатке, рядом с ее кабинетом. С Питером в группе было еще четверо его соседей по коридору, все заключенные на долгий срок: Нед, слепой педофил, разносивший почту, Генри, ужасно жирный детоубийца, пироман Дерек, которого таблетки превратили в пускающего слюни зомби, и Мартин, шизофреник.

Мартин считался среди них самым опасным, несмотря на свои параметры – он был мелкий и весил всего-то сорок пять килограмм, – сила у него была невероятная. Питер однажды видел, как во время очередного приступа около ванной комнаты Мартин засунул пальцы под ремень джинсов и одним движением разорвал их прямо на себе. Питер пытался повторить то же самое у себя в камере со своими старыми джинсами Levi’s, но попросту не смог.

Их привели в комнату в одиннадцать утра, и каждого проверили три санитара. Питер спрятал скобу под капюшоном, за ухом, где ее фиксировали дужки очков с похожим изгибом. Кожей он ощущал прикосновение холодного острого металла.

Уинстон обыскал Питера, в третий раз за это утро и затем снял с него капюшон. Бегло осмотрев волосы и не обратив никакого внимания на очки, он сказал Питеру сесть на один из стульев, полукругом расставленных вокруг Мередит.

Сегодня на ней были светло-голубые джинсы и розовый шерстяной джемпер. Ее отличало от них только то, что она была женщиной и на шее у нее висел бейджик на шнурке. Санитары просили ее снимать его во время сеансов, на случай если кто-то из пациентов бросится на нее и попытается задушить, но Мередит любила делать вид, что все они были равны, что все они были друзьями, и игнорировала предупреждения.

Несколько раз Питер слышал, как Уинстон и Тэррелл обсуждали группу, сеансы с которой проводит Мередит, и как они были обеспокоены тем, что может на этих сеансах произойти. Только во время этих собраний самые опасные пациенты были собраны вместе в одном помещении и могли контактировать с друг другом. Во время групповой терапии санитары всегда держали наготове дубинки, газовые баллоны и электрошокеры. Для Питера это все не имело значения. Он знал, что его поймают и накажут за то, что он собирается сделать. Он хотел, чтобы его наказали. Ему просто нужно было всего пару секунд, чтобы это случилось.

Комната была маленькой и тесной, санитары стояли так близко, что Питер не был уверен, что у него все получится. Он вызвался говорить первым и рассказал всем, как сильно он беспокоится о матери, которая осталась там, в большом мире, совсем одна и при этом отнюдь не молодеет. Мередит улыбнулась, и на ее сияющих щеках заиграли ямочки.

– Да, Питер, мы все жалеем тех, кого любим. Это очень человеческое чувство, – сказала она. – Нам посчастливилось жить в по большей части социальной стране, где заботятся о престарелых гражданах. Если хотите, я попрошу выдать вам дополнительную телефонную карточку, чтобы вы могли позвонить в офис социальной службы и узнать, какие возможности есть у вашей матери?

– Да, спасибо, – энергично закивал Питер.

Мередит улыбнулась в ответ, и вместе с этой несколько самодовольной ухмылкой у нее проступил второй подбородок. Затем она повернулась к сидевшему рядом с Питером Неду. Он рассказал группе, как его беспокоят колесики на его почтовой тележке. Они шатались и грозили совсем разболтаться. Он говорил в своей обычной манере, отрывисто и возбужденно.

– А что, если тележка перевернется кверху брюхом и все письма, которые я сортировал, разлетятся во все стороны? Я все аккуратненько раскладываю, чтобы, когда я иду по коридору, у меня уже для каждого была готова почта. Если тележка сломается, я не смогу разносить почту!

Питер посмотрел на Генри, жующего собственный рукав в попытках высосать из него хоть какой-то вкус. Его огромная задница свисала со стула. Дерек спал и пускал слюни, а Мартин дергался и тряс ногой.

Питер пытался рассчитать, когда настанет идеальный момент для броска, и в это время в коридоре внезапно поднялся шум. Тележка с едой врезалась в дверь, разбив стеклянную защитную панель, и окошко в двери оказалось полностью заляпано рагу. К этому грохоту добавились еще и вопли одного из пациентов, оказавшегося в коридоре. Уинстон и Тэррелл кинулись к двери, чтобы проверить, что случилось.

В ту же секунду Питер вытащил заточенную скобу из-под дужки очков и зажал ее между большим и указательным пальцем правой руки.

Он встал и медленно двинулся в сторону Мередит. Она с любопытством посмотрела на него и не успела даже имени его произнести, как он схватил ее за волосы и чиркнул по шее заточенной скобой два раза, один за другим, слева направо. Он попал в яблочко. Кровь фонтаном брызнула из яремной вены, заливая Питера и остальных пациентов.

Мередит широко раскрыла глаза и рот, скребя руками воздух, захлебываясь и дрожа в агонии, а комнату наполнили чавкающие звуки, с которыми кровь хлестала у нее из горла, пропитывая одежду. В последний раз дернувшись, она соскользнула со стула на пол. Не обращая внимания на крики, Питер забрался на нее сверху и уперся коленом ей в живот.

Как только Питер вгрызся в ее левую щеку, целясь прямо в ямочку, он почувствовал резкую боль от удара электрошоком. От электрического разряда у него сомкнулись челюсти и к тому моменту, когда они оттащили его от Мередит, у него во рту был кусок ее мягкой, сияющей щеки с ямочкой.

Кейт и Тристан зашли в кофейню на набережной Брайтона, чтобы обсудить неожиданное открытие, которое они сделали.

– Мне казалось, вы говорили, что у Пола Адлера есть алиби на то время, когда пропала Кейтлин? – спросил Тристан.

– Есть, но он отрицал, что дружил или даже был знаком с Питером Конуэем, а здесь у нас прямая связь, если верить Энид, – сказала Кейт.

– Что вы хотите делать? Рассказать об этом Варе Кэмпбелл?

– Нет. Это не ее дело. Дело Кейтлин Мюррей полиция закрыла. Они считали, что у них недостаточно улик, чтобы продолжать расследование. Я хочу собрать больше доказательств, прежде чем идти в полицию. Я рассказывала про мою поездку в аптеку Адлера. Этот гарем молоденьких девушек, работающих на него, произвел на меня жутковатое впечатление. И он сохранил фотографии Кейтлин. Они были не в альбоме, а на проявочной пленке, на них стоял номер и дата… Он сказал, что занимался в аптеке проявкой пленки. Еще он сказал, что у него сохранились негативы снимков, сделанных для модельных агентств и компаний. Я видела кладовую, когда ездила туда. Там все стены в полках и все уставлено папками.