Один из друзей Тургенева Н.В. Щербань пишет о близком знакомстве писателя с Бутаковым. Познакомились адмирал с Тургеневым в Париже, где жил тогда писатель. Привели Бутакова к нему братья Скарятины. Один из них, Владимир, был журналистом и старинным приятелем Тургенева, второй же, Николай, соратником Бутакова по севастопольской обороне и зятем Бутакова (мужем его сестры). Помимо них в доме Тургенева в ту пору бывали гусарский генерал Краснокутский, поэт Случевский и бывший декабрист Николай Тургенев. Можно только представить, какие интересные разговоры велись тогда на улице Риволи, что напротив Тюильрийского сада!

В Ницце Бутаков снова встретился с Лесовским. Дядька Степан успел за это время возглавить эскадру, которая поддержала правительство Линкольна. Теперь он на фрегате «Ослябя» прибыл в Ниццу. Вначале Бутаковы приняли Лесовского у себя дома, и Амалия Арсеньевна расстаралась со всем радушием. Затем чету Бутаковых уже принял в своем салоне на «Осляби» дядька Степан. Если раньше Лесовского волновали американские мониторы, то теперь он находился под впечатлением от американских консервов, которыми мечтал снабжать наши суда в море вместо солонины. Но сколько дядька Степан ни уговаривал Амалию Арсеньевну отведать американского мяса, адмиральша деликатно отказалась:

– Что-то я, Степан Степанович, вкушать из ваших банок жестяных опасаюсь, возьму лучше грушу!

Пришлось Бутакову побороться и за своего зятя Скарятина. Муж младшей сестры отважно дрался на Малаховом кургане, имел Георгиевский крест, ранение и контузию. Раны давали о себе знать, и Скарятин запросился в отставку. Адмирал Краббе начал капризничать, не желая терять толкового офицера. Пришлось подключиться Бутакову, и только тогда Скарятина уволили по ранению с полной пенсией и мундиром.

Но главным оставалось дело, ради которого Бутаков находился в Европе. Едва англичане начали строить первые мореходные броненосцы, как ребята Бутакова заполучили подробнейшие чертежи броненосца «Беллерофон», которые сразу переправили в Петербург. Там они попали в руки контр-адмирала Андрея Попова, который, не теряя времени, начал на их основе проектировать первый российский мореходный броненосец «Крейсер».

Турки заказали во Франции строительство двенадцати мониторов. Вскоре Бутаков имел всю необходимую по ним информацию.

Узнав об экспериментах со строительством подводных лодок, Бутаков тут же предложил:

– Если лодки будут нападать из-под воды, то лучше всего их ловить, как рыбу, сетями.

Кое-кто, узнав о предложении Бутакова, посмеивался:

– Совсем этот лазаревец из ума выжил, сетками корабли вылавливать?

Кто поумнее, наоборот, задумывались:

– А ведь в мыслях бутаковских есть немалый резон!

У самого Григория Ивановича на исходе 1865 года случилось два радостных события: родилась дочь, которую на семейном совете назвали Марией, тогда же самому Григорию Ивановичу присвоили чин вице-адмирала.

В 1866 году началась Итало-австрийская война, в ходе которой неожиданно для всех австрийский флот нанес поражение итальянскому в сражении при Лисе. При этом корабли были потоплены таранными ударами. Итоги битвы при Лисе произвели на Бутакова огромное впечатление. Он внимательно изучал все отчеты по сражению, встречался как с итальянскими, так и с австрийскими адмиралами, участниками битвы. Отныне и до конца своих дней Бутаков будет самым яростным сторонником таранной тактики.

В 1867 году открылась знаменитая Всемирная Парижская выставка. Бутаков был там аккредитован как председатель российской морской экспертной комиссии. Организаторы выставки договорились, что ее девизом будут только мир и процветание, однако на выставке присутствовал огромный военный отдел, который и вызывал самый большой интерес. Европейские державы и США демонстрировали новые типы нарезных орудий и самодвижущихся мин, телеграфные аппараты, броню и бронебойные снаряды, боевые прожектора, подводный кабель, который может связывать континенты, гидравлические подъемники и воздушные шары. России пока демонстрировать было особенно нечего, но наши агенты внимательно все представленное изучали для скорейшего внедрения у себя на родине. Россия уже разогналась для своего великого экономического прыжка, и скоро, совсем скоро изобретения ее ученых и продукция ее заводов получат мировое признание.

Возможно, одним из самых внимательных посетителей этой выставки был Григорий Иванович Бутаков, все примечающий и изучающий. Особенно его интересовал вопрос применения в судостроении литой стали и о том, как можно было бы быстрее внедрить такое литье на нашем Обуховском заводе.

Поезд Париж – Петербург устало громыхнул у перрона Варшавского вокзала. Вице-адмирал с удовольствием вдохнул свежий воздух столицы. Супруга была, наоборот, озабочена. В багажном вагоне Амалия Арсеньевна везла груду вещей, которые, по ее разумению, должны были украсить семейный быт, и очень волновалась за их сохранность.

В Морском министерстве Бутаков столкнулся со своим старым приятелем Иваном Лихачевым.

– Здорово, Гриша!

– Здорово, Ваня!

– Вот сдаю дела эскадренные и в Европу морским агентом отправляюсь.

– Ну а я у тебя эскадру принимаю и кресло агента европейского освобождаю.

Ответ на вопрос, для чего понадобилось менять местами двух адмиралов, каждый из которых был, в принципе, на своем месте, мне неизвестен. Можно лишь предположить, что великий князь Константин с Краббе решили просто перетряхнуть кадры, чтобы адмиралы на одном месте долго не засиживались. Кроме того, между Лихачевым и Константином тлел старый конфликт, еще со времен командования Лихачевым Тихоокеанской эскадрой, что касается Бутакова, то он наверняка мечтал поднять на мачте адмиральский флаг, чтобы воплотить в жизнь свои многочисленные теоретические наработки.

Принят Бутаков в министерстве был очень любезно. Заслуги в добыче технических секретов были там оценены по достоинству. Состоялась продолжительная беседа с генерал-адмиралом, а Краббе пригласил Григория Ивановича с супругой к себе домой. Уж не знаю, как восприняла утонченная театралка Амалия Арсеньева знаменитую порнографическую коллекцию Краббе, которая составляла главную экспозицию его холостяцкой квартиры. Впрочем, возможно, любезный хозяин предварительно убрал свои нескромные экспонаты от смущенного дамского взора…

Тогда же Бутаков получил известие из Николаева о смерти своего престарелого отца. Теперь ему, как одному из старших братьев, надлежало думать о матери и, что самое главное, о материальной поддержке незамужних сестер. Их у Бутакова было семь, и только двум удалось устроить личную жизнь.

Что касается Лихачева, то он сдал Бутакову Практическую броненосную эскадру во вполне приличном состоянии.

Так начался самый главный этап в жизни нашего героя, растянувшийся на целых десять лет и снискавший ему славу первого флотоводца эпохи.

Уже прощаясь после сдачи дел, Лихачев вручил своему преемнику пухлую папку: