Быстро подъехав к ней и остановившись, я затормозила.

— Садись! Ну что же ты! — крикнула я Маринке, отпирая дверь. Маринка нырнула в «ладушку».

— Он побежал дальше! — азартно крикнула она. — Едем! Едем!

— А мы чем занимаемся? — проворчала я. — У столба, что ли, торчим?!

Маринка попыталась попыхтеть на эту тему, но быстро успокоилась.

Я проехала дальше и действительно увидела Сергея Ивановича, спешащего все так же по дороге. Неожиданно он остановился. Пришлось остановиться и мне. Положение создалось откровенно дурацкое, смешнее и не придумаешь. Впереди, метрах в пятнадцати, стоит Сергей Иванович, позади него — мы с Маринкой в «Ладе». Стоило Кряжимскому оглянуться и протереть очки, как он нас бы сразу заметил.

И он действительно начал оглядываться и протирать очки.

— Ну вот, — разочарованно вздохнула Маринка, — сейчас вот нас увидит, и ничегошеньки мы не узнаем. Это он узнает нашу машину, скажет «добрый день, Ольга Юрьевна», и все.

Но Кряжимский не сказал. Не успел.

Сзади меня по дороге ехала машина. Это был небольшой юркий «Фольксваген-Гольф» серебристого цвета. Обогнав мою «Ладу», «Фольксваген» проехал вперед. Сергей Иванович, увидев эту машину, вдруг дернулся назад, и вовремя. «Фольксваген» заехал на тротуар, промчался по тому месту, где только что стоял Кряжимский, с визгом затормозил и, соскочив с тротуара, уехал по дороге дальше.

Обкиданный грязью и грязным снегом, Сергей Иванович остался стоять, прижавшись к точно такому же столбу, у какого совсем недавно стояла Маринка.

Справедливости ради нужно сказать, что столб был не тот же самый, а следующий.

Я остановилась рядом с Кряжимским. Маринка потянулась и открыла заднюю правую дверь.

— Садитесь, Сергей Иванович, — сказала она, — зачем на своих двоих бегать, когда транспорт есть?

— Ага! — не удивляясь ничему, сказал Сергей Иванович и, суетливо размахивая руками, прицеливаясь и вообще делая слишком много лишних движений, сел на заднее сиденье в «Ладу».

Правильно понимая, что в данной ситуации можно пока позволить себе делать два дела одновременно, а именно: постараться догнать «Фольксваген», что на наших улицах не является таким уж сложным фокусом, и послушать, что скажет Сергей Иванович, я надавила на педаль газа.

Я не спросила Сергея Ивановича ни о чем, прекрасно понимая, что если мне некогда, а рядом есть Маринка, то она все сделает не хуже меня, а может быть, даже и лучше.

Я оказалась права. Не успели мы отъехать от столба даже на метр, а точнее говоря, не успел Сергей Иванович сесть, как она, тут же развернувшись на сиденье, начала его засыпать вопросами.

— Что это вы тут гуляете в рабочее время? — спросила Маринка обличительным тоном старого опытного прокурора. — А в театр зачем заходили? А пробежку зачем устроили практически в центре города? Рассказывайте, нам известно все! Даже больше, чем все! И чем скорее вы расколетесь, тем легче будет вашей совести!

Как я заметила через зеркало заднего обзора, Сергей Иванович отдувался, протирал очки и пока отвечать не собирался. Я в это время, проехав по дороге, свернула по ней направо и увидела знакомый «Фольксваген». Он стоял у светофора.

— Это вон та машина пыталась меня сбить! — крикнул Сергей Иванович, тоже заметив своего обидчика.

— Да знаем уж! — сказала Маринка. — Что вы в театре делали?

— Пытался узнать про жену Траубе, — ответил Сергей Иванович, — я так рассудил, что у меня это получится лучше, потому что я знаю очень много старых кадров, наверное, потому, что сам не очень-то и молод.

— Бежали вы неплохо, — ядовито заметила Маринка, — мне вас догнать сразу и не удалось. Но об этом после. Что узнали?

— Я узнал, что Федор Аполлинарьевич на самом деле вдовец, но это и так было известно, — сказал Кряжимский. — Его жена Элеонора Тихоновна умерла. Давно.

— Новость не свежа, — заметила Маринка, — этой новости четверть века уже стукнуло, не так?

— Так, — согласился Сергей Иванович.

Зная его полную неспособность говорить без предисловий, я молчала, оставив Маринке тяжкий труд изымания информации.

— А за кем вы бежали? — все не унималась она и правильно, впрочем, делала.

— Я ни за кем не бегал. Я следил! — гордо ответил Сергей Иванович.

— И за кем же?

— За Варварой, — ответил Сергей Иванович.

Тут я взглянула на него через зеркало заднего вида еще раз. Маринка проговорила тихо «оп-ля» и быстро спросила:

— Она была в театре?

— Да, я ее там видел, и более того, я знаю, что как раз незадолго до моего появления там она сдавала реквизит.

— Какой же реквизит она сдавала? — заинтересовалась Маринка. — Она что, роли исполняет? Роль четвертого огурца на грядке во втором составе? А реквизитом была трехлитровая банка?

— Варвара сдала парик, — ответил Сергей Иванович.

— Все! — сказала Маринка. — Ловушка для кошек захлопнулась, и все сошлось! Варвара — главная в этой банде! Она всех и порешила!

— А «Фольксваген» решил на вас наехать, — пробормотала я, — значит, там находится тот третий, которого мы не знали!

— Аркадий! Толстопуз! — крикнула Маринка. — Кто же еще?!

— Не слишком ли ты много подозрений кидаешь? — спросила я. — Не семейка, а банка с пауками какая-то. Петя против папы, Варвара против папы, теперь уже и Аркадий против папы. И что им всем надо? Папу довести до смерти? Так можно было бы поступить гораздо проще!

— Просто — это неинтересно, — сказала Маринка. — Просто всякий может! А они же все талантливые люди, как же ты не понимаешь! Вот и поступают, как артисты.

Светофор сменил цвет. «Фольксваген» рванул вперед, и так получилось, что я от него отстала. Сперва помешал какой-то дурацкий автобус, потом какая-то арба на колесах под названием «Мерседес», ну, в общем, и все.

Варвары я не увидела, «Фольксваген» упустила.

— С тобой даже последить нормально ни за кем не удается! — разоралась на меня Маринка. — Ну и что делать будем?

— Да ничего особенного, — ответила я, отводя машину в сторону и притормаживая. — Позвоню сейчас одному своему другу, и он скажет, чья эта машина. Да еще сам и проверит.

— Я и так знаю, что это машина Варвары, — заявила Маринка, — и друга твоего я знаю. У него красная рожа и большая фуражка. Хам он и нахал, как все твои друзья! — выпалила Маринка, потом подумала и уклончиво добавила: — Ну почти все.

— Так что вы еще узнали, Сергей Иванович, про эту Элеонору? — спросила я, доставая из сумочки свой сотовик.

— Артистка она была средняя. Главные роли никогда не получала. Пела хорошо, — заглядывая в свой растрепанный блокнот, начал перечислять Сергей Иванович. — Участвовала в музыкальных спектаклях. Один из них даже получил какой-то приз на областном конкурсе. Но это было совсем уж давно.