– Не считай меня за идиота, Миа, – медленно произнес он, выразительно проговаривая каждое слово. – Чтобы снять наличные, паспорт не нужен.

Развернувшись, он было уже направился к двери, но остановился возле столика, где лежала ее сумка. Он достал из нее портмоне.

– Что ты делаешь?

Он вынул оттуда бумажные купюры и пересчитал их.

– Два миллиона рупий. – Он запихнул деньги себе в карман. – Остается еще восемь миллионов.

– Это же воровство!

– Нет. Это – взимание долгов.

– Я же сказала, что расплачусь с тобой. Ты не имеешь права лазить по чужим бумажникам.

– Благодарю за нравоучение. В свою очередь скажу тебе вот что: если ты ведешь себя по-свински, с тобой тоже будут обращаться по-свински. – Он захлопнул за собой дверь.

Миа посмотрела на свой валяющийся на столе раскрытый бумажник и неожиданно осознала весь ужас своего положения: у нее не было ни денег, ни паспорта. И как только Ной уедет, она окажется в ловушке.

Сжав ладонями виски, она попыталась сосредоточиться. Она не имела средств, чтобы расплатиться с Джезом, а чтобы собрать нужную сумму, работая на балийскую зарплату, уйдут многие месяцы. Она не решится заявить о пропаже паспорта в полицию, поскольку там фигурировали ее паспортные данные. Если поделиться с Ноем, придется в первую очередь объяснить, почему она сразу же не рассказала о взятке. Да и вообще вся эта история вызывала у нее чувство стыда. Она не представляла, что ей делать.

Вынув дневник, Миа опустилась на кровать и, долистав до чистой страницы, немного успокоилась. Стащив зубами колпачок с ручки, принялась писать…

Ной собирается уехать. Страх потерять его становится невыносимым в буквальном смысле этого слова. Он страдает. И я это вижу. Но не знаю, как помочь. Он не подпускает меня. И мне очень одиноко.

Когда он уедет, мое пребывание здесь станет бессмысленным. Но у меня безвыходное положение. В моем рюкзаке лишь пятьдесят фунтов – и все. Я облажалась. Я напортила везде, где только можно.

(Бали, август)

Кейти отложила дневник и встала. У нее затекли ноги, и от пребывания в согнутом положении ныла шея. Посмотрев на балкон, она увидела, что сумерки плавно перетекли в ночь. Стараясь расслабить мышцы шеи, медленно повращала головой, продолжая думать о прочитанном – о приезде Миа в «Ньянг Пэлас», о странных намеках Джеза на темной лестнице, о каплях дождя на лице Миа, когда она смотрела, как Ной, качаясь, выходил из воды, о поразившем ее страхе, когда она оказалась на заднем сиденье полицейской машины. Прочитав про взятку, за которую ей надо было расплатиться с Джезом, Кейти поняла, почему Миа по телефону просила денег, и ее лицо вспыхнуло при воспоминании об их последнем разговоре.

Прочла она и про походы Миа на прибрежные скалы. Ей хорошо запомнилась нижняя тропа, которая вела к смотровой площадке, и нелегкий подъем по заросшему склону до самой вершины. Вынув из сумки карту, которую отдал ей Ричард Хастингс, Кейти сунула ее в карман своего платья и прижала пальцами, слыша шорох бумаги. «Я поеду туда, Миа. Скоро. Обещаю тебе».

Раздался стук в дверь. Кейти пересекла комнату по блестящему деревянному полу и открыла ее. На пороге стоял Финн с подносом еды и бутылкой красного вина.

– Решил, что ты уже проголодалась.

Комната наполнилась ароматом горячего риса с душистыми специями.

– Умираю от голода. – Кейти освободила место на туалетном столике, и Финн поставил на него поднос.

Вино мягко булькнуло, когда он разливал его по бокалам. Он протянул ей бокал.

– Ну, и как чтение?

– Читала почти до самого твоего появления.

– А как Миа остров Бали?

– Он показался ей красивым. Ей нравились пляжи. Люди. Еда.

– Ей всегда хотелось побывать в Индонезии.

Неужели? Она так многого не знала о своей сестре. И никогда уже не узнает.

– Ной ей обрадовался?

– Думаю, он был несколько удивлен. Поначалу, возможно, тронут, что она прилетела туда ради него. Но, в общем, да, обрадовался.

– А она. Как тебе показалось, была счастлива?

Кейти задумалась. Были счастливые безоблачные моменты – яркие, точно насыщенные солнечным светом. Миа описывала, как они с Ноем сидели в тени под пальмой и ели спелые манго, а сладкий сок тек у них по подбородкам. Однако на страницах, исписанных после полученной Ноем травмы, чувствовалась явная перемена настроения: ее мысли будто бы превратились в зеркальное отражение его помрачневшего мировосприятия. Во многих записях ощущалась тревога по поводу их взаимоотношений. Является ли это неизбежным испытанием любви: головокружительные взлеты, когда ощущаешь пылкость своих собственных и ответных чувств, за которыми следуют мучительные падения в провалы сомнений и неуверенности?

– Трудно сказать, пока все не дочитаю.

– Много еще? – поинтересовался Финн.

– Наверное, что-то около недели…

Он кивнул, но ей показалось, что она уловила в выражении его лица тревогу. Отвернувшись, он принялся расставлять тарелки.

– Я заказал нам наси горенг[17]. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Замечательно.

– Они забыли приборы, – сказал он, приподняв салфетку. – Схожу принесу.

Стоило двери закрыться, как Кейти, перебравшись на кровать, вновь взялась за дневник. Она просмотрела страницы – их действительно осталось немного. Сделав глоток вина, она, поддаваясь искушению, принялась читать.

Я сделала нечто ужасное. Я была в отчаянии, у меня не оставалось выбора. Я не могла просить деньги у Кейти, поскольку последовало бы много вопросов, и я написала по электронной почте Финну. Я попросила его одолжить мне тысячу. Я сказала, что деньги нужны на билет назад, к нему, что нам надо во всем разобраться. Господи, ведь это правда: как же я хочу все уладить! Наша разлука меня убивает. Я словно потеряла часть себя. И мне необходимо так много объяснить.

Если он пришлет деньги, я смогу выручить свой паспорт. И потом, я надеюсь, НАДЕЮСЬ, мне хватит, чтобы вернуться и разыскать его.

Кейти закрыла глаза. «Как же ты могла, Миа, после всего, что уже заставила его пережить, обращаться к нему с подобной просьбой? А я? Мне больно, что ты в первую очередь обратилась к нему. И что же случилось? Финн сказал «нет» – и тогда ты позвонила мне? Использовала запасной вариант?»

Она подскочила – Финн вернулся с двумя комплектами приборов.

– Официант уже шел с ними по коридору. – Подойдя к столику, он взялся за тарелки. – Разложу, пока все не остыло.