без них.

Хорошо бы каждый день

Начинался с добрых дел…

«Когда меня охватывает страх…»

Когда меня охватывает страх

В предчувствии каких-то бед внезапных,

Я вновь пытаюсь спрятаться в стихах,

Как будто все переношу на завтра.

Но если этот шаг мой невпопад

И Муза вдруг мою отринет душу,

Не понимая, в чем я виноват,

Еще сильней тревожусь я и трушу.

Тогда я обращаю взор к тебе…

Через свои сомнения и нежность

Я верю, что опять в моей судьбе

Ты обернешься ангелом надежды.

Ты чувствуешь, наверно, мой разлад.

И, словно светлый луч в печальном мраке,

Твоя улыбка и твой добрый взгляд

В душе моей рассеивают страхи.

2013

«На морском пустынном берегу…»

На морском пустынном берегу

Я нашел какой-то странный камень.

До сих пор его я берегу, —

Выброшенную морем чью-то память.

Проступал на камне силуэт

Женской красоты неповторимой.

Сколько было незнакомке лет?

Как звучало стершееся имя?

Камень ничего мне не сказал.

Как известно, молчаливы камни.

Смотрят на меня ее глаза —

Из разлуки, из печали давней.

Положил я странный камень тот

Рядом с синим томиком Петрарки.

А душа надеется и ждет,

Что раскроет таинство подарка.

Венеция

«Я помню, до войны…»

Я помню, до войны

У нас в деревне

Мы старших почитали…

А теперь

Усмешку может вызвать

Старец древний.

Старуху могут выставить за дверь.

Теперь всё по-другому:

Кто моложе

Да посильнее – тот авторитет.

Сын на отца уже прикрикнуть может,

Послать подальше,

Несмотря что сед.

И чья-то мать,

Когда-то просто мама, —

Не знала, что дождется

Черных дней,

И кулачки, что к сердцу прижимала,

Вдруг силу будут пробовать

На ней.

1969

«В чем-то мир остался неизменен…»

В чем-то мир остался неизменен.

Неизменен в мыслях

О добре и зле.

И сейчас, и в прошлом,

И в любое время

Люди верят в счастье на земле.

Люди верят в счастье.

И страдают.

Не жалеют жизни для него.

И потомкам это счастье дарят,

Не успев почувствовать его.

В чем-то мир остался неизменен.

Неизменен в мыслях

О добре и зле.

Потому, наверно, и погиб Есенин,

Что не верил в счастье на земле.

И когда тоска его скрутила,

Рядом верных не было друзей,

Чтобы щедро поделиться силой

Иль хотя бы добротой своей.

2013

«Переборов мою усталость…»

Переборов мою усталость,

Ушла в былое та пора,

Где не читалось, не писалось,

Лишь тусовалось до утра.

Я, сколько мог, себя неволил…

Но, вспомнив про свои дела,

Вновь выбирался из застолий

На берег моего стола.

А берег этот так надежен

И так приятен для души.

Я здесь не гость и не прохожий,

Люблю побыть в его тиши.

Сюда ко мне приходит Муза.

И все счастливые года

Я не был для нее обузой,

Хотя она так молода.

Я выхожу на тихий берег.

И, возвратив над словом власть,

Я в этот миг наивно верю,

Что снова юность началась.

2010

«Уже декабрь… И потому…»

Уже декабрь… И потому

Зима соскучилась по снегу.

Как я соскучился по смеху.

По твоему.

Безудержный, искристый,

Смех от души.

Неистовый и чистый,

Снег, поспеши!

Морозами расколота,

Земля все ждет его…

И мне, как полю, холодно

Без смеха твоего…

1971

«Как близко друг от друга…»

Как близко друг от друга —

Жизнь и Смерть…

Но Небо не поделится секретом:

Кто должен быстро

Путь свой одолеть,

Измученный болезнями при этом,

А кто по жизни счастливо пройдет.

И долгой будет легкая дорога…

Мы о себе не знаем наперед.

И только просим милости у Бога.

Как близко друг от друга —

Жизнь и Смерть…

Всего-то расстояние —

В двух датах…

Хотел бы я достойно умереть,

Орлом в полете

Иль в бою солдатом.

2012

«Я словно космонавт…»

Я словно космонавт,

Опутан проводами.

Лежу, забыв свой кардиоизьян.

И думаю – как был бестактен Дарвин,

Произведя нас всех от обезьян.

Какая мы родня орангутанам,

Когда они по-прежнему зверье?!

Века проходят, исчезают страны…

А Дарвин нам талдычит про свое…

Мы в дарвинской легенде не повинны.

К тому ж еще одна есть про запас:

Вон как похожи на людей пингвины,

Быть может, и от них понарожали нас?

Хотя, конечно, и в людской породе,

Свои орангутаны тоже есть…

Они порою и в чины выходят.

Их можно всех по пальцам перечесть.