Возможно, в этой перемене настроения и таился подвох, но Тоби понятия не имел, где и почему. Хэмиш, будь он проклят… если его взгляд станет еще хоть капельку хитрее, он превратится в лису, покроется рыжей шерстью и сбежит в лес.

– До ужина еще около часа, – объявил Малькольм, – но вы, наверное, не откажетесь от чего-нибудь, не дожидаясь этого. У вас имеются какие-нибудь предпочтения в виски, мастер Тоби?

Тоби так замотал головой, что солдат кивнул.

– Тогда я пойду, прослежу за тем, чтобы для вас и… и вашего спутника накрыли стол. Когда будете готовы, вернитесь по коридору на кухню. – Он направился к двери.

– Что нам делать с водой?

– Не беспокойтесь, я пришлю слугу.

Дверь закрылась.

Тоби повернулся к Хэмишу:

– Во имя демонов Делоса, что происходит? С чего это вдруг такая нежная братская любовь?

Хэмиш зажмурился:

– Ты ведь ему не доверяешь, нет?

– Разумеется, нет!

– Ты вообще хоть кому-нибудь доверяешь?

– Объясни мне, что происходит!

– Зачем спрашивать меня? Ты же все равно и мне не поверишь! Я просто…

– Хэмиш попятился от угрожающе шагнувшего к нему Тоби. – Ладно, подумай сам! Они просто узнали, что ты сделал.

– Ну и что?

– Теперь сэр Малькольм знает, что и как. – Малец бесстыже ухмыльнулся.

– Ты теперь большой герой, Лонгдирк!

Тоби подавил острое желание окунуть парнишку головой в лохань. Впрочем, возможно, он прав. Любая история, исходящая от Мег, будет обильно приукрашена. Любая, поведанная Рори, будет иметь еще меньше отношения к тому, что случилось в действительности. Ладно, лучше просто выйти и посмотреть, что грозит ему теперь. И потом, после завтрака у сэра Торкила прошло уже много времени.

Сначала, правда, ему предстояло справиться с рубахой. Тоби натянул ее через голову и попытался просунуть руку в рукав. Борьба завершилась треском рвущихся ниток – рукав разошелся по шву.

– Да, Кэмпбеллы могли бы позволить себе швею и получше, – проворчал Тоби, выбрасывая останки рубахи. Без рубахи можно и обойтись. Плед оказался меньше его собственного и неприятно пах мылом, но на худой конец можно обойтись и таким. Главное, этот был сухим. Остатками рубахи он вытер грязь с пояса и споррана и натянул непривычные чулки. Ступни Малютки Уилкина были, наверное, уже и длиннее, но башмаки худо-бедно подошли, если только в них не придется идти далеко.

Когда два слегка еще отсыревших гостя появились на кухне, там уже собралось по меньшей мере полсотни гвардейцев, рассевшихся на стульях и скамьях. Сэр Малькольм ждал их у входа. Он взял Тоби за руку, но вместо того чтобы пожать, поднял ее над головой. Грохоча башмаками и скрипя мебелью, люди повскакивали на ноги.

– Урра! – крикнул смотритель. От ответного крика «Урра!» заколыхались флаги над головой.

Тоби почувствовал, как лицо его заливается краской. Ему аплодируют за то, что он плохо рассчитал удар и убил человека? Но это же чушь какая-то! Безумие! И потом, как бы радостно ни приветствовали они его сейчас, кто-нибудь из них рассчитывает разбогатеть на нем еще до завтрашнего рассвета. Герцог Роберт всем известен как сторонник английского губернатора вряд ли все его люди поддерживают Фергана – ну, некоторые могут, конечно, тайно, но не все же! Тем не менее они устроили чуть ли не народное ликование – и все по поводу смерти одного английского стрелка. Кто-нибудь из гвардейцев наверняка донесет. Достаточно и одного. И если даже никто из гвардейцев и не пойдет на это, что делать с сотней слуг? Кому верны они?

Проклятие!

Ликование стихло, и смотритель проводил гостей к столу. Хэмишу дали есть спокойно, но Тоби сразу же окружили люди раза в два старше его, жаждущие пожать руку герою, голыми руками одолевшему вооруженного солдата. Они заставили его почувствовать себя самым большим идиотом за всю историю Хайленда.

Однако в конце концов очередь их иссякла. Большая часть гвардейцев ушла, и он наконец смог отдать должное холодному фазану и кровяной колбасе. Пил он только воду.

От этого занятия его отвлек грохот ног – оставшиеся гвардейцы снова вскочили. На этот раз они приветствовали новых гостей. Трудно было узнать Рори в щегольском наряде английского джентльмена – шляпа, высокие башмаки на шнуровке, расшитая рубашка, отороченный мехом костюм и в довершение всего чулки разного цвета: один голубой, один – в красную и зеленую полоску. Должно быть, такова сейчас мода в любящем сассенахов Эдинбурге. Ни одна женщина, даже та, которая питает страсть к выскочкам, не назвала бы его сейчас красавчиком, верно? Ну и демоны с ним!

Но дама рядом с ним… Демоны! Это была Мег! Мэг, разряженная так, словно только-только вернулась из королевского дворца, выглядевшая на пять лет старше и на ладонь выше. Как ей только удается стоять во всех этих тряпках? Кружева и вышивка, оборки и подбитые рукава, перья и складки… косы ее куда-то подевались, а волосы уложены в серебряную сеточку. Она казалась маленькой девочкой, которая играет во взрослые платья, – у женщины не может быть такой тонкой талии! Только теперь до него дошло, что он один остался сидеть, и он вскочил. Она приближалась под руку с Рори. Эта шея! Как это платье ухитрилось сделать ее такой… э… полногрудой? В тот вечер, когда он спасал ее, он видел… Должно быть, там напихано всякой дряни…

Она, несомненно, наслаждалась впечатлением, которое производила. Она жеманно улыбалась. Она приседала. После недолгой борьбы с платьем ей удалось сесть за стол.

В дальнем конце кухонного зала повара и прислуга решили, что молодой господин остается на кухне, и снова вернулись к работе, стараясь при этом не шуметь.

Рори уселся на краю скамьи рядом с Мег и строго посмотрел на Тоби.

– Лонгдирк, – сказал он вполголоса, – обращать внимание на даму позволительно, но так пялить на нее влюбленные глаза – это уже слишком.

Тоби понял, что один стоит… и рухнул на скамью.

– Уже лучше, – заметил хозяин. – А теперь закрой рот и вытри подбородок.

– Тебе нравится? – спросила Мег, чуть покраснев.

Тоби поперхнулся и начал заикаться. Единственными словами, которые он смог из себя выдавить, были: «С ума сойти!»

Рори нахмурился:

– Я пришел к тебе с предостережением… Эй! Ты меня слышишь?

Тоби оторвал взгляд от Мег:

– Да.

– Точно слышишь? Петля? Виселица? Сотня марок за живого или мертвого, помнишь? Так вот, у нас возникли небольшие трудности.

– Какие трудности?

– Моя бабушка принимает гостя.

– Какого гостя?

– Джентльмена, разумеется. Мастера Максима Стрингера – английского купца. У него торговое предприятие в Думбартоне. Он может и не питать симпатии к объявленным вне закона преступникам – такой симпатии, какую питаем мы, местные.