— Из-за того, что ты близка к разгадке? — спросила Мэлори. — Или из-за того, что тебе хорошо в доме Брэда?

— И то и другое. — Зоя обхватила чашку ладонями. — Все дошло до критической точки. Поиски ключа, «Каприз». С сентября я не думала ни о чем другом, а сейчас, когда все подходит к концу, должна понять, что будет дальше. Но я ничего не вижу. Эти две цели толкали меня вперед. Теперь придется иметь дело с результатом.

— Ты не одна, — напомнила подруге Мэлори.

— Знаю. Тут еще одна проблема. Я привыкла решать все сама. За всю жизнь у меня был один близкий человек — Саймон. Теперь есть вы. Это как подарок: вот две чудесные женщины, которые будут твоими подругами. Твоей семьей.

— Перестань, Зоя, — Дана взяла салфетку. — Хочешь, чтобы и я заплакала?

— Я хочу сказать, что никак не привыкну, что вы у меня есть. К тому, что я могу снять трубку и позвонить или просто приехать к любой из вас. Или сюда. К тому, что могу поделиться своими страхами, радостями, печалями, попросить помощи — все, что угодно, и вы будете рядом.

Она допила чай и поставила чашку на стол.

— И еще мужчины… Я никогда не дружила с мужчинами. По-настоящему. Но Флинн и Джордан… с ними можно болтать, веселиться, даже флиртовать в шутку, зная, что между нами нет ничего, кроме дружбы. Доверить им Саймона, чтобы рядом с моим сыном были взрослые мужчины. Это еще один подарок судьбы.

— Ты не упомянула о Брэде, — заметила Мэлори.

— Как раз собиралась… Я волнуюсь и нервничаю из-за ключа. Из-за того, что уверена — я найду его, и он связан с Брэдли. В то же время уверенность в этой связи пугает меня больше всего на свете.

— Зоя, а может быть, именно страх мешает тебе найти ключ?

Она кивнула.

— Да, но я не могу втягивать в это Брэда. Он думает, что любит меня.

— Зачем ты осторожничаешь? — спросила Мэлори. — Почему нельзя просто сказать, что он тебя любит?

— Наверное, я очень этого хочу. И не только ради себя, но и ради Саймона. Я знаю: все связано. Брэд замечательно относится к Саймону, но их отношения… что-то из области женских романов. Правда же заключается в том, что мальчику почти десять лет и он сын другого мужчины.

Дана молча подошла к буфету, открыла дверцу, достала коробку шоколада из неприкосновенного запаса и поставила перед Зоей.

— Спасибо, — Зоя рассеянно взяла шоколадку и вздохнула. — Если Брэдли меня любит, он примет Саймона. Я знаю, он всегда будет к нему хорошо, по-доброму относиться, но боюсь, что чего-то в их отношениях будет недоставать, той неразрывной связи, которая есть у меня с сыном.

— Не знаю, — Мэлори провела рукой по волосам. — Но, думаю, они сами разберутся.

— Да, но Саймон привык, что нас с ним только двое, что все мое внимание отдано ему. Он делает то, что я говорю, или пытается увильнуть. Если мы с Брэдли будем вместе, Саймону придется воспринимать его не просто как приятеля, с которым можно весело проводить время в крутой игровой комнате. Ему придется привыкать, что кто-то еще имеет над ним власть, а Брэдли придется привыкать, что у него есть ребенок, хотя и довольно большой. Уступив своим желаниям, я потащу обоих за собой. А вдруг они еще не готовы?

— Разумно. — Не устояв перед соблазном, Мэлори тоже взяла шоколадку. — И логично. Только иногда разум и логика вовсе ни при чем.

Зоя вздохнула.

— Дело не только в этом. Ровена и Питт сказали, что чем сильнее мои чувства к Брэдли, тем большая опасность ему угрожает со стороны Кейна.

— Значит, ты защищаешь Брэда, не подпуская к себе. — Дана удивленно подняла бровь. — Думаю, он разозлится, если узнает. Но на твоем месте, если бы это был Джордан и если бы я его любила, я поступила бы точно так же.

— Все это не выходит у меня из головы. Я все пытаюсь понять, как мне поступить и какие будут последствия, — Зоя устало пожала плечами. — Слишком многое поставлено на карту, и я не могу просто так выбрать то, что красиво блестит. Не думая о том, что будет потом.

— Может быть, взглянуть на это с другой стороны? — Мэлори накрыла ладонью руку Зои. — Ты не решаешься взять то, что красиво блестит, потому что придется кое от чего отказаться.

— От чего отказаться?

— От своего дома, от жизни, которую ты сама построила. От семьи, состоящей только из тебя и Саймона. Все, что ты имеешь сейчас, навсегда изменится, если ты протянешь руку за чем-то большим. Это пугает, Зоя. Если ты не протянешь руку, то можешь его потерять. Протянешь — потеряешь другое. Ты должна решить, что для тебя важнее.

— Речь не только обо мне. Не только обо мне, о Саймоне и Брэдли! — Зоя встала, чтобы поставить чашку в раковину. — Мой ключ связан с отвагой. Но какой именно отвагой: принять что-то или отказаться? Мы читали о богах и знаем, что они не всегда добры. Не только добры. И требуют расплаты.

Она повернулась к подругам.

— Изначально, если мы не найдем ключи, наказание, пока его не отменили, заключалось в потере года жизни. Причем мы не знали, какого именно. Возможно, именно этого года. Какая-то изощренная жестокость. Мэлори, ты получила то, к чему стремилась всю жизнь. Тебе дали это попробовать, подержать в руках, почувствовать. Но ради ключа тебе пришлось отказаться от дара. И ты страдала.

— Да, страдала.

— А ты, Дана, едва не погибла, когда искала ключ. Они изменили правила, и ты могла умереть.

— Не умерла же.

— Но могла ведь! Думаешь, боги проронили бы хоть одну слезинку?

— Ровена и Питт… — начала Мэлори.

— Они не считаются. Они жили среди нас несколько тысяч лет и в каком-то смысле такие же пешки, как мы. Но те, по ту сторону завесы, которые наблюдают за нами, — разве им не все равно, будем ли мы счастливы?

Она снова села. Подруги молчали.

— Помните, как мы встретились? Откуда у нас появилось время на поиски ключей? Мы лишились работы. Той, которая мне была нужна, которую вы обе любили. Боги отняли у нас работу, чтобы мы могли принести больше пользы, потом соблазнили деньгами, уговорив подписать договор. Конечно, мотивы у них были благородные, но они нас использовали.

— Ты права, — согласилась Дана. — Абсолютно права.

— Но в результате мы получили салон, — продолжала Зоя. — Мы все здесь сделали сами. Если наш «Каприз» — чудо, то мы создали это чудо собственными руками.

— Продолжай, — Мэлори кивнула и откинулась на спинку стула.

— Хорошо. Давай о тебе с Флинном. Вы встретились, потому что он тоже в деле. Ты его полюбила, а он тебя. Но даже если бы этого не случилось, ты бы все равно не изменила свой выбор тогда, на чердаке. Ты не выбрала бы иллюзию, пожертвовав душами принцесс, как бы тебе ни хотелось. Я не сомневаюсь в этом, потому что знаю тебя. Если бы ты любила Флинна, как я, то есть как друга и брата, то поступила бы точно так же.