таким образом, 2,7 % населения тогда были левшами, а точнее, левши составляли как минимум 2,7 %[301].

Книга Судей – почти наверняка первое документальное свидетельство того, насколько распространена была леворукость в историческом прошлом. Однако с тех времен вплоть до конца XIX века, похоже, никто не подсчитал количество леворуких. Никогда не ставилось под сомнение, что большинство людей – правши, иначе законы, наподобие того, что был принят в Афинах в V веке до н. э., не имели бы смысла:

«Во главе афинского общества стояли стратеги, в числе которых был и Филокл, незадолго до этого убедивший народ принять закон, согласно которому у всех военнопленных должен быть отрублен большой палец правой руки, чтобы они не могли держать копье, но могли бы грести веслом».

И все же трудно сомневаться в существовании заметного, хотя и небольшого меньшинства леворуких. Гомер, Аристотель, Платон и прочие греки, несомненно, ежедневно сталкивались с левшами, но нет никаких письменных свидетельств о доле леворуких в древних обществах. Но если мы действительно хотим понять проблему доминирования рук, нам нужно иметь хоть какое-то представление о том, много ли было леворуких в прошлом, чтобы получить возможность привязать право- и леворукость к эволюционной шкале, в надежде, что это позволит нам как-то объяснить, как люди стали в основном праворукими и как это соотносится с развитием языка. Это и составляет предмет данной главы[302].

Одно из первых статистических в современном смысле исследований частоты леворукости предпринял в 1871 году Уильям Огл, врач лондонской больницы Сент-Джордж, который, «не обнаружив никакой достоверной статистики», касающейся доминирования рук, спрашивал пациентов, поступавших в клинику, правши они или левши, всего опросив две тысячи человек. Левшами назвались 85 человек, 4,25 %, доля, очень близкая к той, что обнаруживается примерно в полудюжине других работ, проведенных до Первой мировой войны, но составляющая менее половины от упомянутых в главе 7 десяти процентов, обычно фигурирующих в современных работах. Столь значительная разница требует объяснения[303].

Самое обширное изучение доминирования рук было предпринято в 1986 году и, как ни странно, выросло из работы о том, насколько хорошо люди чувствуют запахи. Журнал National Geographic опубликовал статью об обонянии, а чтобы ее проиллюстрировать, была вклеена карточка-блоттер с нанесенными на нее ароматами, которую можно было вернуть почтой. Читатели отмечали, какие запахи они почувствовали, а также указывали свой возраст, пол и какой рукой они пишут. Было возвращено огромное количество карточек – откликнулось более 1 100 000 американцев – что позволило провести тонкий статистический анализ. На рис. 9.1 показано распределение леворуких мужчин и женщин по годам рождения. Как и в большинстве широкомасштабных исследований, левшей-мужчин оказалось несколько больше, чем левшей-женщин. Однако самым поразительным результатом оказалось существенное увеличение доли левшей на протяжении XX века. Среди родившихся до 1910 года лишь около трех процентов оказались леворукими – доля, близкая к той, что Огл обнаружил за тридцать лет до этого. Годы шли, и доля леворуких непрерывно росла, достигнув пика к концу Второй мировой войны, когда доля левшей среди мужчин составила около 13 %, а среди женщин – 10–11 %. Всего за полвека явно произошел резкий рост. Этому должна быть какая-то причина, но какая?[304]

Совершенно очевидно, что ныне в США и на всем Западе леворукость распространена куда шире, чем сто лет назад. Однако в разных странах темпы распространения леворукости различны. Изучать такие различия непросто, потому что ученые часто руководствовались разными методами оценки доминирования рук, а значит, наблюдаемые различия могут быть и артефактом. Фил Брайден из Университета Ватерлоо в Онтарио предпринял систематический сбор данных, чтобы решить эту проблему. В работе участвовали также Махарадж Сингх из Индии и Юкихиде Ида из Японии, разработавшие единую анкету для Канады, Индии и Японии. Позже Таха Амир и я использовали такую же анкету в Объединенных Арабских Эмиратах. Результаты поражают. В Канаде и Великобритании доля леворуких составляет около 11,5 %. Однако, если двигаться на Восток, через Азию, эта доля падает, составляя 7,5 % в ОАЭ, 5,8 % в Индии и 4 % в Японии. Такие отличия свойственны не только Азии. Исследование в Африке, использовавшее примерно аналогичные методы, обнаружило, что доля леворуких в населении Берега Слоновой Кости составляет 7,9 %, а в Судане только 5,1 %. И задавшись вопросом, почему существуют такие исторические различия в доле леворуких в Европе и Северной Америке, мы также должны спросить, почему столь значительные различия даже в конце XX века обнаруживаются в Европе, Америке, Азии и Африке[305].

Рис. 9.1. Леворукость на протяжении XX века. Процент леворуких указан по вертикали, доля мужчин показана сплошной черной линией, женщин – серой областью

В биологии различия между группами можно объяснить только различиями в генах или окружающей среде. Поскольку праворукость и леворукость контролируются генетически, вполне возможно, что исторические и географические различия, описанные выше, связаны с различиями в распространенности генов, связанных с леворукостью, – чем больше генов C в популяции, тем больше будет левшей. Хотя такое возможно, большинство социологов, вероятно, сочли бы, что лучше объяснить это факторами окружающей среды, например давлением общества. Левша в мире правшей сталкивается со множеством социальных проблем, в прошлом куда более серьезных, чем ныне, а в некоторых не западных странах, хранящих верность традициям, эти проблемы существуют и сегодня, в частности символически важно определенные действия проделывать именно правой рукой. Вообще говоря, все подобные эффекты среды можно назвать «социальным давлением». В результате люди могут родиться левшами, но в большинстве случаев вынуждены становиться правшами. Поэтому опросы и исследования относят их к правшам.

Говоря о причинах исторических и географических отличий в доминировании рук, трудно отделить генетические факторы от давления общества. Незначительное количество C-генов или мощное социальное давление ведут к одному и тому же результату – малому числу леворуких. Поэтому задача в том, чтобы найти способ, позволяющий отличить генетические факторы от социальных. Эту проблему мы с Филом Брайденом не раз обсуждали при каждой встрече. В июле 1996-го, когда я был в Ватерлоо, всего за месяц до внезапной смерти Брайдена во время конференции в Монреале, мы с Филом поняли, как выйти из этого тупика. Социальные и генетические влияния можно различить, если знать, как доминирование рук передается в семьях, а мы точно знали это из собранных Филом данных по Канаде и Индии. Но чтобы понять эти результаты, позвольте мне обратиться к теории на примере трех воображаемых стран – Эврихии, Логении и Хипрессии[306].

Эврихия – страна, где левша может быть левшой, социальное давление со стороны праворуких отсутствует, и потому десять процентов эврихийцев – левши. Генетический механизм передачи леворукости действует так, как описано в главе 7, и в семьях ведущая рука наследуется умеренно. Как предсказывает генетическая теория, 7,8 % детей праворуких родителей будут