Восходит много отпрысков живых.

115 И там бы не дивились, это зная,

Тому, что иногда ростки растут,

Без видимого семени вставая.

118 И знай про этот дивный лес, что тут

Земля богата всяческою силой

И есть плоды, которых там не рвут.

121 И этот вот поток рожден не жилой,

В которой охладелый пар скоплен

И вдаль течет, то буйный, то унылый;

124 Его источник прочен и силен

И черплет от господних изволений

Все, что он льет, открытый с двух сторон.

127 Струясь сюда – он память согрешений

Снимает у людей; струясь туда -

Дарует память всех благих свершений.

130 Здесь – Лета; там – Эвноя; но всегда

И здесь, и там сперва отведать надо,

Чтоб оказалась действенной вода.

133 В ее вкушенье – высшая услада.

Хоть, может быть, ты жажду утолил

Услышанным, но я была бы рада,

136 Чтоб ты в подарок вывод получил;

Тебе он не обещан, но едва ли

От этого он станет меньше мил.

139 Те, что в стихах когда-то воспевали

Былых людей и золотой их век,

Быть может, здесь в парнасских снах витали:

142 Здесь был невинен первый человек,

Здесь вечный май, в плодах, как поздним летом,

И нектар – это воды здешних рек".

145 Я обратил лицо к моим поэтам

И здесь улыбку их упомяну,

Мелькнувшую при утвержденье этом;

148 Потом взглянул на дивную жену.

1 Как бы любовной негою объята,

Окончив речь, она запела так:

«Bead, quorum tecta sunt peccata!»

4 Как нимфы направляли легкий шаг,

Совсем одни, сквозь тень лесов, желая:

Та – видеть солнце, та – уйти во мрак, -

7 Она пошла вверх по реке, ступая

Вдоль берега; я – также, к ней плечом

И поступь с мелкой поступью ровняя.

10 Мы, ста шагов не насчитав вдвоем,

Дошли туда, где русло загибало,

И я к востоку повернул лицом.

13 Здесь мы пройти успели столь же мало,

Когда она, всем телом обратясь:

«Мой брат, смотри и слушай!» – мне сказала.

16 И вдруг лесная глубина зажглась

Блистаньем неожиданного света,

Как молнией внезапно озарясь;

19 Но молния, сверкнув, исчезнет где-то,

А этот свет, возникнув, возрастал,

Так что я в мыслях говорил: «Что это?»

22 Каким-то нежным звуком зазвучал

Лучистый воздух; скорбно и сурово

Я дерзновенье Евы осуждал:

25 Земля и твердь блюли господне слово,

А женщина, одна, чуть создана,

Не захотела потерпеть покрова;

28 Пребудь под ним покорною она,

Была бы радость несказанных сеней

И раньше мной, и дольше вкушена.

31 Пока я шел средь стольких предварении

Всевечной неги, мыслью оробев

И жаждая все больших упоений,

34 Пред нами воздух под листвой дерев

Стал словно пламень, осияв дубраву,

И сладкий звук переходил в напев.

37 Сонм дев священных, если вам во славу

Я ведал голод, стужу, скудный сон,

Себе награды я прошу по праву.

40 Пусть для меня прольется Геликон,

И да внушат мне Урания с хором

Стихи о том, чем самый ум смущен.

43 Вдали, за искажающим простором,

Который от меня их отделял,

Семь золотых дерев являлись взорам;

46 Когда ж я к ним настолько близок стал,

Что мнящийся предмет, для чувств обманный,

Отдельных свойств за далью не терял,

49 То дар, уму для различенья данный,

Светильники признал в седмице той,

А пенье голосов признал «Осанной».

52 Светлей пылал верхами чудный строй,

Чем полночью в просторах тверди ясной

Пылает полный месяц над землей.

55 Я в изумленье бросил взгляд напрасный

Вергилию, и мне ответил он

Таким же взглядом, как и я – безгласный.

58 Мой взор был снова к дивам обращен,

Все надвигавшимся в строю широком

Медлительнее новобрачных жен.

61 "Ты что ж, – сказала женщина с упреком, -

Горящий взгляд стремишь к живым огням,

А что за ними – не окинешь оком?"

64 И я увидел: вслед, как вслед вождям,

Чреда людей, вся в белом, выступала,

И белизны такой не ведать нам.

67 Вода налево от меня сверкала

И возвращала мне мой левый бок,

Едва я озирался, – как зерцало.

70 Когда я был настолько недалек,

Что мы всего лишь речкой разделялись,

Я шаг прервал и лучше видеть мог.

73 А огоньки все ближе надвигались,

И, словно кистью проведены,

За ними волны, крася воздух, стлались;

76 Все семь полос, отчетливо видны,

Напоминали яркими цветами

Лук солнца или перевязь луны.

79 Длину, всех этих стягов я глазами

Не озирал; меж крайними просвет

Измерился бы десятью шагами.

82 Под чудной сенью шло двенадцать чет

Маститых старцев, двигаясь степенно,

И каждого венчал лилейный цвет.

85 Все воспевали песнь: "Благословенна

Ты в дочерях Адама, и светла

Краса твоя и навсегда нетленна!"

88 Когда чреда избранная прошла

И свежую траву освободила,

Которою та сторона цвела, -

91 Как вслед светилам вставшие светила,

Четыре зверя взор мой различил.

Их лбы листва зеленая обвила;

94 У каждого – шесть оперенных крыл;

Крыла – полны очей; я лишь означу,

Что так смотрел бы Аргус, если б жил.

97 Чтоб начертать их облик, я не трачу