Снова закрыв глаза, она кивнула.

– Меня одолевают греховные мысли с тех пор, как я познакомилась с вами, Стефан. Меня мучают тайные желания, которые не пристало иметь настоящей леди.

– Надеюсь, теперь вы будете хорошо вести себя, не так ли, любовь моя?

Ксантия облизнула пересохшие губы.

– Вы даже представить себе не можете, насколько я испорченна, – пробормотала она.

– Неужели? Может быть, мне следует отвязать вас, поставить на корточки и хорошенько отшлепать?

– Нет, не надо, – поспешно ответила она.

– Нет? Почему же?

– Потому что мне нравится прижиматься к вам. Сегодня во время ужина я наблюдала за вами и вспоминала нашу первую встречу. Как мы целовались, как ваша рука проникла в… То есть как она доставляла мне наслаждение на темной террасе. А остальные гости в это время танцевали в зале, не догадываясь о том, чем мы занимаемся.

– Да, вы действительно очень испорченны, – усмехнулся Нэш. – Думаю, что лучшим наказанием для вас будет жестокая пытка. Я буду мучить вас до тех пор, пока вы не начнете молить меня о пощаде.

– О Боже, – дрожа всем телом, прошептала Ксантия. Нэш стал осыпать поцелуями ее лицо и шею, одновременно массируя ягодицы.

– Мне нравится, как вы ласкаете меня, Стефан.

– Любовь моя, я знаю, что вы устали быть сильной. Знаю, как вам хочется хотя бы ненадолго побыть самой собой.

– О, вы действительно понимаете меня! Это прекрасно!

– Да, я вас понимаю, как никто другой.

Он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. Затем пристально посмотрел ей в глаза. «Вы доверяете мне?» – этот его вопрос все еще звучал у нее в ушах. Но какой смысл вкладывал в него Нэш? Доверяли ли они друг другу?

Нэш потянулся к ночному столику и взял бокал с вином. Не спуская глаз со своей возлюбленной, он медленно осушил бокал, затем припал губами к ее губам. У этого поцелуя был терпкий сладкий вкус, и это еще больше возбудило Ксантию.

– О Боже, я в жизни своей не видел более чувственного создания, чем вы, – промолвил Нэш, чуть отстранившись от нее.

Он вдруг перевернул бокал и вылил из него остатки вина ей на грудь. Кроваво-красные капли тотчас скопились в ложбинке меж грудей, и тонкая струйка устремилась вниз, к животу. В последний момент, когда струйка уже стекала на простыни, Нэш наклонился и слизнул ее, коснувшись языком лона. По телу ее пробежала дрожь, и она тихонько застонала. Нэш тем временем принялся слизывать вино с ее живота и грудей.

Лишенная свободы движений, Ксантия могла только содрогаться от наслаждения. Губы Нэша коснулись ее щеки, и он прошептал:

– Хотите, чтобы я остановился, любовь моя?

– Нет, не останавливайтесь, пожалуйста, – прошептала она. – Сделайте это еще раз…

Нэш глухо засмеялся.

– Что именно, любовь моя?

К горлу Ксантии подкатил комок, ей трудно было говорить.

– Вернитесь туда… вниз, пожалуйста…

Нэш коснулся пальцами ее лона:

– Сюда?

Ксантия, закрыв глаза, кивнула.

– Скажите, что именно я должен сделать? Признайтесь, чего вы хотите.

– Дотроньтесь до меня там… языком, – прошептала она. – Вы прекрасно знаете, чего я хочу, Стефан.

Он медлил – очевидно, решил помучить ее. И даже с закрытыми глазами Ксантия знала, что он в эти мгновения наблюдал за выражением ее лица. У нее же все тело ныло от напряжения, требующего разрядки.

Наконец Нэш наклонился, и Ксантия почувствовала, как его язык проник в ее лоно. Она громко закричала, широко раскрыла глаза. Горячая волна наслаждения захлестнула ее, и по телу прокатилась судорога.

– Отвяжите меня, – взмолилась Ксантия, снова оказавшись в его жарких объятиях.

Нэш осыпал поцелуями ее шею и грудь. Но Ксантии хотелось, чтобы он вошел в нее. Ей было мало того наслаждения, которое она уже получила.

– О, Стефан, пожалуйста. Отвяжите меня!

И тут Нэш приподнял ее, обхватив за талию, а затем усадил на свой горячий трепещущий жезл. Ксантия вскрикнула в восторге, почувствовав, как он вошел в нее.

– Еще, Стефан, еще… – пролепетала она.

Подложив ладони ей под ягодицы, Нэш пошире раздвинул ее ноги и стал энергично двигаться, одновременно приподнимая и опуская ее.

– О, как чудесно!.. – вырвалось у Ксантии.

– Да, чудесно, – пробормотал Нэш. – Это вы настоящее чудо, любовь моя.

Ксантия запрокинула голову, и Нэш припал губами к ее соску, продолжая делать резкие движения, от которых по телу Ксантии пробегала дрожь. Комнату заполнили их вздохи и стоны – восхитительная музыка страсти.

С каждым мгновением Нэш двигался все быстрее, и Ксантия чувствовала, что из груди ее рвется крик. В какой-то момент она вдруг услышала собственный голос – он доносился словно издалека. В следующий миг она содрогнулась последний раз и замерла в изнеможении, впав в полузабытье.

Вернувшись к действительности, Ксантия подняла голову и поцеловала Нэша, все еще сжимавшего ее в объятиях. Он долго молчал, тяжело дыша. Наконец поднял на нее взгляд, и Ксантия увидела в его глазах какой-то странный блеск.

– Я совсем потерял голову, Ксантия. Я… – Он осекся.

– Что вы хотели сказать? Говорите, вы можете доверять мне, Стефан.

– Я люблю вас, – тихо прошептал Нэш. – О Господи, не понимаю, как это произошло…

– Вы не единственный здесь, в этой комнате, кто смущен и испуган собственными чувствами.

Нэш выпустил Ксантию из объятий и отвязал ее руки от балки. Затем осторожно уложил ее на мягкую постель и лег рядом. Они больше ни слова не произнесли о любви, как будто между ними существовала негласная договоренность не затрагивать эту тему.

– Вам не холодно? – спросил Нэш неожиданно.

– Нет. Мне очень хорошо.

Он ласково ей улыбнулся.

– При первой встрече вы сказали мне, что никак не можете согреться здесь, в Англии, и постоянно мерзнете. Еще тогда я подумал, как было бы хорошо, если бы я смог уберечь вас от холода. Это могло бы стать целью моей жизни…

Последние слова Нэша поразили Ксантию, и она замерла в ожидании, затаила дыхание. Но Нэш молчал, и она пробормотала:

– Что ж, наверное, надо поспать немного. Я постараюсь не храпеть слишком громко.

– А разве вы храпите?

– Изредка. Но вы так утомили меня сегодня, что я за себя не ручаюсь.

Нэш провел ладонью по ее щеке.

– Скажите, Ксантия, вам нравится Гэмпшир? Вам хорошо в Брайервуде?