– Воин Сумеречного Мира, я вызываю тебя!

Слова эти, казалось, прозвучали не только в ушах Эрин, они пронизали все ее тело и отозвались трепетом в костях.

«Ты спишь, – сказала она себе. – Проснись».

И снова оказалась в лесу, под ясным голубым небом. Рядом ехал Селинор, кони их по-прежнему пробирались через лес по высохшему руслу. По стволу ближней сосны, стрекоча, взбежала белка.

Сердце Эрин отчаянно билось. В ноздрях ее еще стоял затхлый запах пещеры под дубом, в ушах раздавались раскаты грома. И она была совершенно уверена, что там, в далеком мире, кто-то нашел ее кинжал.

Сколь часто тюремщик становится заключенным/ Тем и опасно умение думать, как враг.

Мистаррийское изречение

– Для такой маленькой девочки, – ответил Габорн Аверан, – многовато ты приносишь дурных вестей.

Он смятенно улыбнулся, погладил девочку по голове и задумался над сказанным ею.

Как Король Земли он отправился в Каррис, дабы спасти своих подданных. И сумел это сделать. Но тем самым привлек к себе внимание. Теперь враг узнал его имя и начнет за ним охотиться. Биннесман предупреждал, что, чем больше людей попытается спасти Габорн, тем больше появится у человечества врагов. И не исключено, что, освободив Каррис, он положил начало войне, которая уничтожит весь мир.

Этого он не учел.

Теперь же задумался, насколько разумны его планы. Ныне он собирался начать охоту на Великую Истинную Хозяйку. Но не случится ли так, что тем самым он спровоцирует бедствие, которого так стремится избежать? Нет, в это он не верил. Земля твердила ему, что это правильный шаг.

Но его грызли сомнения. Он лишился почти всех своих сил. А вдруг он все-таки ошибается и неверно толкует намерения Земли?

Габорн посмотрел на Манганскую скалу. На вершине ее почти не осталось деревьев. Опустошители ломали их и сбрасывали со скалы.

Огромное количество чудовищ расположилось на утесе перед развалинами, как на крепостной стене. С клинками, острогами и посохами. Часовые размахивали щупальцами, неустанно принюхиваясь.

Позиция их была практически неприступной.

– По твоим словам, они бегут в Подземный Мир, – сказал Габорн девочке. – Но если они хотят предупредить Хозяйку, так почему остановились?

– Может быть, потому, что вы убили горную колдунью?

– Это что-то меняет?

– Да! – сказала Аверан. – Должна объявиться новая предводительница и… все переделать.

– Что ты имеешь в виду под «переделать»? Аверан ответила с раздражением:

– Прежнюю колдунью вы убили. Значит, она не слишком удачно распоряжалась. Новая придумает другие способы сражаться с вами, назначит других командиров. Убийство колдуньи меняет все.

Вполне логично, сообразил наконец Габорн.

– Но это не объясняет, что они замышляют, – сказал Скалбейн.

Габорн видел изъян в получаемых от девочки сведениях. Она, конечно, понимала теперь опустошителей, как ни один человек на свете. Но все сведения ее были устаревшими на несколько часов. О чем думали опустошители сейчас, она Габорну сказать не могла.

– По виду их не скажешь, – заметил Джеримас, – что они устали и хотят пить. Но, в общем-то, с каждым часом, что они сидят на Манганской скале, они должны хотеть есть и пить все сильнее.

– Так о чем же думает новая колдунья? – спросила Иом.

– Возможно, просто ждет солнца, чтобы согреться, – предложил свою версию Биннесман. – Как ящерица перед тем, как выйти на охоту.

– А может, хочет отдохнуть и поразмыслить, – сказала Иом.

– Не думаю, – сказал Скалбейн. – Уж больно эта скала похожа на крепость. По-моему, опустошители надеются, что мы будем атаковать.

Это было вероятнее всего. Габорн обвел взглядом лица своих собеседников. У Джеримаса глаза светились. Он, как ученый, был увлечен любопытной головоломкой. Скалбейн смотрел на скалу, уже пытаясь сообразить, как согнать с нее опустошителей. Иом выглядела испуганной.

Скалбейн сказал:

– Возможно, это отвлекающий маневр. Заняв оборонительную позицию, опустошители надеются оттянуть ваши войска из ближних крепостей. Может быть даже, они ждут собственных подкреплений.

Мысль была пугающая. Габорн посмотрел на Скалбейна.

– Да, – сказал он. – Это мы проверим. Он сделал знак стоявшему поблизости капитану, и тот побежал за разведчиками.

– А знаете, – сказал Джеримас, – у опустошителей может быть и не одна цель, а несколько.

Габорн подозревал заговор. Десяткам тысяч людей в Каррисе по-прежнему угрожала опасность. Он потянулся к ним чувствами Земли, коснулся и… обнаружил нечто странное. Этих людей больше не было в Каррисе!

Большинство жителей бежало из города на юго-восток, и сейчас они находились уже в сорока милях от него. Другие его Избранные направлялись на запад и на север, но ни им, ни даже тем, кто еще оставался в городе, ничто не угрожало – только тем, кто ехал на юго-восток. Да и то не всем.

В том направлении не было хороших дорог. Беженцы, отправившиеся туда, плыли на лодках по реке Доннестгри к городам, расположенным ниже по течению.

Среди них множество раненых, с упавшим сердцем вспомнил Габорн. Сотни тысячи больных и умирающих – не управиться и десяти таким чародеям-целителям, как Биннесман. И флотилия лодок растянулась сейчас по реке на мили. Неужто они плывут в засаду? Опасность все возрастала. Беда грянет завтра в этот же час. И это может быть все, что угодно – опустошители, внезапное наводнение, вторжение войск Ловикера,

Габорн повернулся к Скалбейну.

– Кроме разведчиков, отправьте еще дюжину человек вниз по течению Доннестгри.

– Хорошо, милорд, — сказал Скалбейн. И кивнул своему капитану.

– Вы знаете, – продолжил он вкрадчиво, – если опустошители хотят предупредить свою Хозяйку, нам не мешало бы их остановить.

– Или напасть на Хозяйку, – сказал Габорн, – прежде чем до нее дойдут вести.

Но как добраться до нее в Подземном Мире, он не знал. Единственным человеком, который мог провести его по дорогам опустошителей, была Аверан, но ей для этого нужны были знания Пролагателя Путей.

Она не хотела туда идти. И просить ее об этом он не смел. Не имел права приносить ее в жертву. Вокруг толпились лорды. И Габорн спросил:

– Господа, можно ли нам хоть как-то уединиться? Он обнял Аверан за плечи и повел ее в сторону. Последовали за ними только Иом и Хроно Габорна.

– Аверан, – неуверенно начал Габорн. Ему было очень не по себе. – Я вынужден просить тебя об огромной милости.

– О какой? – тихо спросила девочка. И задрожала. Она пыталась храбриться, но на самом деле была испугана.