По обе стороны широкой каменной лестницы выстроилась прислуга. Красный ковер, устилавший ступеньки, был аккуратно прижат толстыми медными прутьями. Ариан стала подниматься наверх, кивая на приветствия слуг. Когда она оказалась на верхней площадке, к ней подошла невысокая, дородная женщина со стянутыми в пучок волосами.

– Меня зовут Нелли, сеньора. Я экономка. Для меня большая честь познакомиться с вами, – сказала она и низко поклонилась.

– Спасибо, Нелли, – ответила Ариан. Она вошла в просторную квадратную комнату. Темные дубовые панели, украшенные искусной резьбой, покрывали стены комнаты почти до самого потолка высотой в добрых двадцать футов. Ариан обратила внимание на громадную картину, висящую в простенке между дверей – это был выполненный в полный рост портрет прекрасной молодой женщины в одежде, которую носили в начале века.

Подойдя к портрету, она взглянула на маленькую медную табличку в нижнем углу резной рамы. На ней было написано: «Жозефина А. де Ансорена – Джованни Болдини – Париж, 1911 год».

– Кто эта дама? – поинтересовалась Ариан.

– Это бабушка миссис де ла Форс, сеньора. Картина – фамильная ценность, – с гордостью ответила Нелли.

Ариан смерила экономку ледяным взглядом.

– Я понимаю, что все произошло слишком быстро, Нелли, но теперь я миссис де ла Форс, и эта женщина не имеет ко мне никакого отношения. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы портрет сняли и вернули ее родственникам.

Лицо Нелли побагровело. Хотя остальные слуги не произнесли ни слова, она почувствовала, что они злорадствуют за ее спиной.

– Конечно, сеньора, – смиренно пробормотала экономка, понявшая, что с новой хозяйкой надо быть начеку.

Ариан миновала двойные двери слева от нее и быстро прошлась по обставленным роскошной французской мебелью помещениям, предназначенным для приема гостей.

Она вошла в зал, в необъятном пространстве которого гулко отдавался стук ее каблуков по версальскому паркету. На стенах висели исполинские картины, изображавшие эпизоды охоты. На столе, изготовленном из полированного красного дерева, стоял комплект из серебряных супниц, соусниц и салатниц.

– Мне бы хотелось взглянуть на столовое серебро и фарфор, – сухо сказала Ариан.

– Здесь семнадцать фарфоровых сервизов, сеньора. Вы хотите осмотреть все?

– Сейчас покажите мне серебро.

Нелли подошла к боковой двери в дальнем конце зала и открыла ее одним из ключей, висевших на кольце, которое она носила с собой. Женщины вошли в просторную буфетную, вдоль стен которой выстроились шкафы со стеклянными дверцами. На полках шкафов Ариан увидела аккуратные горки фарфоровой посуды. С другой стороны помещались хрустальные бокалы. Нелли открыла несколько ящиков, где на зеленом сукне лежали серебряные ножи, ложки и вилки.

– Столовое серебро хранится здесь, сеньора, – сказала она.

Ариан интересовала только монограмма. Это были три переплетенные буквы – «д», «N», «Ф».

– Если в этих ящиках есть серебро с какой-нибудь другой монограммой, отошлите его в мастерскую – пусть переделают. Если этого сделать нельзя, наборы серебра с любой иной монограммой я продам. То же самое относится и к белью, и к фарфору, Нелли. А теперь я устала. Проводите меня в спальню.

Экономка задвинула ящики и заперла их. Затем она пересекла столовую и открыла двойные двери в главный зал.

Если до этого момента Ариан удавалось сохранять невозмутимость, то теперь она не смогла сдержаться. Застыв на месте, хозяйка невольно затаила дыхание при виде того великолепия, которое открылось ее глазам.

Огромный квадратный зал был оформлен в стиле эпохи Возрождения. Общая площадь его составляла свыше трех с половиной тысяч квадратных футов, а высота – футов сорок. С потолка, отделанного резными дубовыми панелями, свисали пять массивных бронзовых люстр. Вдоль стен, украшенных огромными картинами и эстампами, стояли средневековые скульптуры из дерева и камня. Свет проникал в зал сквозь два огромных окна с каменными средниками.

Ариан, пройдя через зал, снова оказалась в холле, где висел портрет, который она распорядилась убрать. Нелли открыла металлическую дверь возле лестницы и следом за хозяйкой вошла в лифт. Выйдя из кабины, женщины молча зашагали вдоль коридора второго этажа. Наконец Нелли остановилась перед одной из множества дверей и открыла ее.

– Это были комнаты сеньоры Долорес? – осведомилась Ариан, прежде чем войти.

– Да, сеньора. Это лучшие комнаты на этаже, – извиняющимся тоном ответила экономка.

– Пожалуйста, покажите мне комнаты моего мужа, – приказала Ариан. – И еще проводите меня в комнаты моей дочери и ее гувернантки. Мне бы хотелось повидать обеих. Завтрак будете подавать в семь тридцать – черный кофе, апельсиновый сок и тосты. Это пока все, Нелли.

Выполнив распоряжения новой хозяйки, экономка еще раз сказала, что для нее большая честь познакомиться с сеньорой, пожелала Ариан спокойной ночи и направилась к лестнице. Ариан окликнула ее.

– На меня произвело большое впечатление то, как вы справляетесь со своей работой, Нелли, – сказала она. – Хочу поблагодарить вас и сообщить, что начиная с этого месяца я удваиваю ваше жалованье.

По выражению лица женщины Ариан поняла, что ее расчет оказался верным. Ее не волновало то, что, возможно, в ее доме будет работать самая высокооплачиваемая во всей Южной Америке экономка. Содержание такого дворца наверняка обходилось в целое состояние, и Ариан хотелось, чтобы Нелли была на ее стороне, иначе расходы на поддержание дома в надлежащем состоянии могли стать совершенно запредельными.

Оставшись одна, Ариан внезапно почувствовала приступ слабости и опустилась в одно из похожих на трон кресел, расставленных вдоль стены. Однако, несмотря на усталость, она чувствовала радостное возбуждение. Симон купил ей жизнь в немыслимо роскошных условиях, но только теперь Ариан поняла, что до сих пор все, что ей доставалось, было, если можно так выразиться, лишь небольшими процентами с его капитала. Теперь же она была всем тем, чем еще совсем недавно был ее супруг. В ее руках оказались не только огромные деньги, но и власть.

Ариан отправилась в комнату Наны. Прежде чем постучать в дверь, она несколько секунд тихонько постояла в коридоре, и на губах ее появилась улыбка. «Что ж, – подумала она, – вполне возможно, в конце концов мне очень даже понравится быть миссис де ла Форс».

Буэнос-Айрес

Июль 1969 года

Боб Чалмерс предупредительно распахнул широкую дверь.

– Прошу вас, миссис де ла Форс, – произнес он. Ариан заметила, что с того момента, как они переступили порог здания, он перестал называть ее по имени. Ему никак нельзя было отказать в тактичности.

В голове Ариан пронеслось воспоминание. Менее двух лет назад Жак Вилетт вот так же распахнул перед ней дверь дома моды Баленсиаги. Она добилась своего тогда – значит, добьется и теперь.