– Мы будем очень скучать по тебе Нелл, – сказала мать Пегги.

– Мне хотелось бы стать похитителем детей и спрятать тебя здесь, у нас, – сказала Тэра. – Но мой жених, наверное, стал бы волноваться, как к этому отнесется его начальство в ФБР.

– Я не взвалю на вас такую ответственность, – сказала Нелл безнадежно.

Женщины засмеялись, целуя ее в макушку. Потом она обратилась к Пегги, которая смотрела на нее красными глазами. Нелл почувствовала ужасную тяжесть в душе. Они не могли произнести ни слова. Нелл кивком головы показала ей на дверь, и Пегги тотчас встала и присоединилась к ней. Быстрый взгляд на кухонные часы – пятнадцать минут второго. Оставалось сорок пять минут до назначенного часа.

Девочки сели на голубой тандем, Пегги заняла переднее место. Она поехала по дороге вдоль маршей, потом в тупик за дамбой. Сильный ветер трепал их волосы, то и дело закрывавшие глаза и рты, но Нелл не противилась. Это был теплый и сильный тропический вихрь, прилетевший с барьерных островов Джорджии, которые она так любила; она могла бы поклясться, что чувствует запах мангров, испанского мха и диких пони.

Они жали на педали; ничего не спрашивая, ничего не говоря, Пегги направляла велосипед к Хаббард-Пойнту. На самой высшей стадии прилива автостоянку заливало водой из лодочного бассейна и с маршей, так что сейчас они ехали по соленой воде, пугая мелькавших в ней мальков. Теперь вверх на холм за теннисным кортом, а потом на мыс.

Когда они подъехали к дому Стиви, Пегги съехала на обочину.

– Как ты узнала, куда именно я хочу пойти? – спросила Нелл.

– Я твоя лучшая подруга, – ответила Пегги.

Нелл кивнула, комок в груди сделался еще тяжелей. Они поднялись на холм, а когда подошли к запрещающему знаку – его не было! Нелл увидела небольшой след в почве, где был стояк. Она поспешила на холм, к дому, постучать в дверь, но Стиви уже стояла на пороге, ожидая – как в тот первый раз, когда Нелл пришла, получив от нее приглашение.

– Ваш запретительный знак исчез! – сказала Нелл.

Стиви кивнула:

– Я знаю. Я его сняла.

– Сняли его? Почему?

Стиви улыбнулась. Ее взгляд был серьезным и непонятно возбужденным, но улыбка – мягкой и теплой, и Нелл почувствовала, как она запечатлевается в ее душе.

– Долго объяснять, – сказала Стиви, – и не стоит тратить время, чтобы говорить об этом.

– Где Тилли? – спросила Нелл, оглядываясь.

Но потом она посмотрела на пол и увидела, что кошка была рядом со Стиви, свернувшись прямо у ее ног, будто она понимала, что Стиви сегодня нуждается в защите.

– Пошли в дом, – сказала Стиви, и они все вместе вошли в гостиную.

Отсюда им был виден пляж, и высокие волны, которые бросал на него шторм. Они больше походили на океанский прибой, а не на ласковые волны маленького пролива Лонг-Айленда, которые Нелл видела этим летом. Казалось, будто погода понимает ее печаль и возмущается этой несправедливостью.

Нелл и Пегги сидели на низком диванчике, а Стиви с Тилли – в своем плетеном кресле. Стиви испекла сахарные булочки, и они лежали на столе на расписной китайской тарелке с цветами, но никто из них не притронулся к ним.

– Тэра сказала, что нам хотелось бы похитить Нелл, и я думаю, это толковая идея, – сказала Пегги, отхлебнув чай.

– Мне самой приходили в голову похожие мысли, – сказала Стиви, ее глаза были теплыми и серьезными – Но потом я поняла…

Нелл медленно закрыла глаза, жадно ловя слова Стиви.

– Я поняла, что ее отец знает, что для нее самое лучшее. И у него хороший план. И…

– И что? – спросила Нелл, потому что она совсем не была уверена в первом.

– И мы обе будем писать ей много писем, правда, Пегги?

Пегги кивнула, рыжие волосы упали на ее заплаканные глаза.

– Моя мама уже дала мне несколько конвертов зарубежной авиапочты. Они дороже, чем другие. Но она сказала, что я получу их столько, сколько ни попрошу.

– О, я вспоминаю… – начала было Стиви, и сразу остановилась. Она попыталась сделать вид, будто вспомнила что-то относительно Тилли, сидевшей на ручке ее кресла. – Тилли, Тилли, мы ведь будем писать Нелл?

– Что вы вспомнили? – спросила Нелл.

В ожидании ответа она даже наклонилась вперед, и Стиви поняла, что ей хочется услышать.

– Я вспомнила, как мы с твоими мамой и тетей расставались в конце лета, – сказала Стиви. – Мы никак не могли оторваться друг от друга. Наши прощания были бесконечными. Мы прощались, потом вспоминали о чем-то, что забывали сказать, и потом нашим родителям приходилось увозить нас из домов друг друга по пути из Хаббард-Пойнта, после того как мы всласть наговоримся.

– О чем же вы забывали?

– Ну, о всяком. Например, «Помнишь, как мы ездили на пикник на горный перешеек», или «Не забудь, как мы внушили всем детям на пляже, что мороженщик меняет мороженое на крабиков для наживки, и как все лето к нему стояла очередь из детей, пытавшихся обменять своих крабиков на порцию мороженого, и он злился, с чего они это взяли!»

– Мы тоже могли бы так подшутить! – сказала Пегги, улыбаясь и хлюпая носом.

– Мама и тетя такое делали? – удивилась Нелл.

Стиви кивнула.

– Наша троица именно так и сделала – это было в то первое лето, когда мы все повстречались, и мы были еще достаточно глупыми и устраивали подобные проказы. Позже, в другие сезоны, нас больше волновали мальчики.

– О, вроде поцелуев в кино, да? – спросила Пегги.

– Да, вроде этого.

– Это тоже глупо, – сказала Пегги.

Стиви улыбнулась чуть печально, как будто она понимала то, чего не могла понять. Нелл вздрогнула, слово почувствовала порыв ветра, хотя никакого ветра не было. Она выглянула в окно и увидела воронов на сумаховом дереве, росшем на холме Стиви.

– Это…

– Семья Эбби, – сказала Стиви. – Полагаю, он имеет право думать, что я его тетя или какая-то другая родственница. Видишь? Вот и он…

Нелл вгляделась. Без сомнения, это был их молодой ворон – меньше, чем остальные, но такой же блестящий и самодовольный. Она подумала о том, как важно иметь семью, так важно, что вороненок остался верным своей названной тете.

– Я хочу тебе сказать еще одну важную вещь, – сказала Стиви.

Нелл повернулась к ней.

– И ты, Пегги, послушай, – продолжала Стиви, – я очень хотела всегда находиться близко… от своих самых любимых подруг.

– Моих мамы и тети?

Стиви кивнула.

– Мы постоянно помнили друг о друге. И мы поклялись, что никогда не окажемся в отдалении друг от друга. Но жизнь такая суетная, и, прежде чем это поймешь, забывается, как проходили эти счастливые летние дни рядом со своими лучшими, самыми любимыми подругами… и тогда перестаешь писать им.