— Что? — сразу встрепенулась Мод. — Какая еще знать собралась под Гронвудом?

Юстас чуть скривился и резко ответил:

— Я уже говорил, матушка, что нам в Гронвуде пришлось вынести целую осаду.

И он сообщил, что одним из первых к Гронвуд-Кастлу явился граф Арундел с немалым войском. Д’Обиньи был очень дружен с Эдгаром, вот граф первым и выставил претензии. Прибыли также знатные лорды де Клары, Бофор, епископ Илийский, не упустил своего и Гуго Бигод, который тоже был не прочь посеять смуту и настроить людей против королевского сына. Однако все они притихли, когда Юстас вышел на стену и объявил, что замок был взят по приказу короля, ибо стало известно, что Эдгар укрывает в своей крепости шпиона анжуйцев Артура ле Бретона. И хотя упомянутый госпитальер погиб, Юстас не спешил сообщать им об этом. Откуда ему было тогда знать, что тело лазутчика уже пропало? Все восприняли слова принца как намек на то, что госпитальер стал его пленником, и даже забавно было видеть, как они сразу растерялись, притихли и вскоре отступили.

Слушая сына, королева приуныла.

— Сколько же врагов у Блуаского дома! Даже Арундел. А он всегда казался мне таким верным…

— Не забывайте, матушка, что Арундел — супруг Аделизы Лувенской. А она никогда не скрывала, что симпатизирует Матильде, и наверняка могла повлиять на супруга, вынудив его подписаться в том послании, какой Артур ле Бретон собирался отвезти императрице.

— Но сам документ, Юстас, сам список!.. — Мод даже подалась вперед от волнения. — Ты нашел его? Ведь если он не у нас, то все твои усилия и гибель Эдгара с Гитой были напрасными.

— Вы думаете, мадам? О, не сверкайте так глазами. Никакого списка я не видел, но кто может об этом знать? Одно подозрение, что я захватил в Гронвуде лазутчика Анжу, вселило в этих изменников страх. Они опасаются, что у меня будет что предъявить против них, и поэтому сразу же поспешили скрыться в своих манорах. Уверен, они будут тихи и покорны, поскольку уже поняли, что ожидает тех, кто связался с Анжу. Пример Эдгара Армстронга из Гронвуда тому наглядное подтверждение.

Что ж, Юстас был по-своему прав, и Мод, помедлив, согласилась с его доводами. Она только осведомилась, как вышло, что с Гронвуда сняли осаду? Иначе как бы Юстас смог приехать в Хедингем? И кто теперь будет владеть этой крепостью? Юстас оставил там гарнизон? И где казна Эдгара? По слухам, она была столь велика, что это вполне могло пополнить изрядно отощавшую королевскую казну.

Это были весьма существенные вопросы, Мод задавала их с жаром, но умолкла, видя, как помрачнел сын.

— Увы, мадам, не все, что я задумал, получилось. И мне горько это осознавать.

Он посмотрел на мать тем взглядом, какой она так не любила: его светлые глаза были непроницаемыми, словно он закрыл их ставнями или повернул взгляд внутрь себя.

— В дело вмешались тамплиеры, — глухо произнес принц.

Мод нахмурилась.

— А этим-то какое дело? Мы и так дали им немало полномочий в Англии, дабы они оставались нам благодарны и ни во что не вмешивались.

— Все это так, мадам, но существует договор… Причем я сам видел подписи под ним. Даже подпись короля Стефана. Даже самого Папы… Дьявольское семя! Этот Эдгар был далеко не прост. Оказывается, он был конфратером ордена Храма. Вы знаете, что это такое?

— Весьма смутно, — ответила королева, чувствуя, что в ней просыпается тревога.

Юстас резко подошел к королеве, склонился к ней. Луч света упал на его лицо, на рубцы и вздутия на подбородке и шее, на нервно подрагивающие губы.

— Конфратер — это что-то вроде светского побратима тамплиеров. По сути это тамплиер, который помогает и способствует делам ордена, но не надевает белый плащ храмовников и живет в миру. При этом конфратер состоит в договорных отношениях с храмовниками, чтобы за оказанные ордену услуги те заботились о нем и творили за него молитву. И вот Эдгар составил такой договор, причем довольно толково, и заручился даже соответствующими свидетелями. Сам Папа — разрази его гром! — поставил подпись под этим договором. И даже мой отец, который и словом никогда не упоминал ни о чем подобном!

— Это было давно, я припоминаю, — слабо заговорила Мод. — Наверняка Стефан уже забыл об этом как о чем-то несущественном.

— Это и было бы несущественно, если бы Милдрэд вышла замуж и отпала потребность защищать ее. О, этот Эдгар был хитрый лис! Он позаботился обо всем, все продумал. Со стороны это выглядело вполне разумно: после его смерти Милдрэд и ее супруг должны были выплатить определенную сумму ордену и считаться свободными от любых обязательств перед тамплиерами. Видимо, поэтому король и не придал документу значения — ведь никто не сомневался, что Эдгар устроит судьбу дочери задолго до своей смерти. Но Эдгар позаботился и на тот случай, если уйдет в лучший мир до вступления Милдрэд в брак. В случае, если она будет еще девицей, когда осиротеет, орден обязуется опекать ее и защищать ее права. Тамплиеры должны будут осуществлять управление ее землями до того, как леди Гронвуда определится в выборе супруга. О, в этом чертовом договоре упоминается даже случай, если она останется старой девой или решит удалиться от мира в монастырь: при подобном раскладе храмовники обязуются управлять ее владениями до самой ее смерти, выплачивая ей определенное содержание, а также передать часть земли монастырю, где леди решит обосноваться. Теперь эти храмовники явились в замок целым отрядом, возникли неожиданно и во множестве и предъявили свои права. Мог ли я начать воевать с ними, когда у них на руках был такой документ?

— Упаси Боже! Ты и так в немилости у церковников, Юстас, ты не можешь навлекать на себя очередную беду.

— Вот я и отступил, — выдохнул Юстас. — Я отдал им все, согласился на то, что они будут управлять землями Эдгара по своему усмотрению, но, как и указано в договоре, выплачивать его дочери определенную ренту.

— Но разве они не потребовали вернуть саму леди Милдрэд?

Юстас странно поглядел на нее.

— Черта с два я бы отдал им ее! Они это поняли.

— Но ведь они обязаны защищать девушку! Я верно поняла?

Юстас какое-то время молчал. На лице его появилась недобрая улыбка.

— Они поняли, что Милдрэд останется со мной до тех пор, пока мне это угодно!

— И как долго? — иронично изогнула бровь королева.

— Всегда! — вдруг закричал принц. — Вы слышите, мадам, я завоевал ее для себя, и навсегда!

Мод вздохнула. Да, похоже, тут ее сын не намерен уступать. Поэтому она заговорила негромко и спокойно, стараясь не задеть непримиримого в этом вопросе Юстаса. Итак, как он намерен поступить с гронвудской леди? Уже прошли времена, когда норманны завоевывали саксонок и распоряжались ими по своему усмотрению. Да и сам Юстас, только добившийся расположения среди англосаксов, может отвратить их от себя, если поступит бесчестно с женщиной их племени.

— А если я возвышу ее? — нервно перебил принц королеву. — Если решусь возродить старый саксонский обычай more danico?[44]Сейчас церковники настаивают, чтобы союз всегда был освящен перед алтарем, но люди еще помнят, когда многим было на это плевать и мужчина часто брал себе женщину не только ради ее положения и связей, но и для души. И такие датские жены жили подле них, рожали им детей и пользовались всеми полномочиями супруги, даже могли указывать место законным женам. Вот это я и намерен сделать с Милдрэд. Рано или поздно она уступит мне, привыкнет жить со мной. Я же… Я все для нее сделаю!