юго-восток через два континента на третий, в драконью столицу.

Он летел, оглядываясь по сторонам, в надежде встретить будущую супругу, но встретил лишь одного молодого, но уже дряхлого дракона, еле шевелившего крыльями у самой земли… ни подъемной силы, ни планирующих качеств. Познакомились. Дряхлый дракон слабым голосом спросил, не встречал ли Горыныч в пути плантаций мака или конопли, но тут же, забыв о своем вопросе, забормотал что-то малопонятное:

— Начальник говорит: клеймо на лоб захотел? Я в ответ: я никому не мешаю. Начальник: выбирай — охотиться на людей, быть тайным осведомителем или грузчиком в инкубаторе. Работать, говорит, надо!

Услыхав про инкубатор, Горыныч насторожился:

— Грузчиком, пожалуй, неплохо…

— Грузчиком в инкубаторе? — устало удивился дряхлый дракон. — Инкубатор не сегодня-завтра взорвут, что мне — жить надоело? Ты откуда такой взялся, советчик?

Горыныч объяснил, что взялся он из леса и летит в драконью столицу искать невесту.

— Да ты никак в ледник провалился и отсиживался там несколько веков! — обалдело сказал дряхлый дракон, потерял последние силы и свалился на землю пустым мешком. — Может, ты и родителей имел, и они по старинке завещали тебе жениться по любви?

Горыныч подтвердил, что да, имел, завещали. А в чем, собственно, дело?

Дряхлый дракон вытаращил все глаза:

— Выходит, ты ничего не знаешь про современную любовь? Тогда слушай. Любовь такая: если захотел дракон наследника, то идет дракон в инкубатор и приносит домой яичко, из которого вылупливается то, что дракон хотел. И вся любовь.

— Но как же тогда…

— Самки? Самок нет. Вывелись. Так что давай… займи с утра пораньше очередь, возьми яичко и удирай от инкубатора подальше. А сейчас отойди, заразишься.

Тут дряхлый дракон остекленел глазами и заснул (или умер), а Горыныч шарахнулся в сторону и продолжил свое путешествие в полном недоумении.

Вскоре появилась столица: призрачный город, придавленный облаками; на улицах тени, в подворотнях клочья тумана. Горыныч долго летал над городом, высматривая хоть одну живую душу, пока не увидел внизу движущиеся огоньки. Он лег на крыло и пошел на посадку.

Это была процессия. Впереди кого-то несли — возможно, хоронили. Многочисленные клыкастые головы были задраны кверху, они то и дело выдували из глоток горящую смесь. Пожалуй, все это напоминало факельное шествие. Дым смешивался с туманом, огненные струи, вырываясь из глоток, сворачивались в огненные шары и медленно гасли, рассыпая искры. Пахло спиртным и серой.

Вдруг тот, кого несли, затрепыхался и закричал:

— Все, как один, на конкурс женихов!

Процессия громко вдохнула и через три шага прокричала в ответ то же самое. И опять в тишине зашлепали по лужам.

«Конкурс женихов… — соображал Горыныч. — Где женихи, там и невесты…»

Он пристроился в хвост процессии, которая состояла исключительно из мужчин, выставил Главную голову и решил не уходить, пока все не выяснит. Опять раздался призыв впереди несомого, опять ответный крик толпы, опять тишина.

Вдруг Средняя голова — из озорства, что ли? — выскочила из-под крыла и жизнерадостно заорала:

— А где невесты?

У толпы сработал условный рефлекс, все заорали ни в склад, ни в лад; в тот же миг раздался очередной призыв предводителя, самые дисциплинированные попытались ответить, галдеж неописуемый… наконец процессия окончательно сбилась с толку.

— Стой!!!

Стали.

К хвосту процессии примчалось мрачнейшее чудовище в две дюжины голов, с плеткой. Кто шумел? Горы-ныча сразу выдали соседи, чудовище выволокло его из рядов и взревело:

— Ты кто такой? Кричать без разрешения?

Спереди закричал предводитель:

— Расстрелять и вперед!

Толпа подхватила:

— Расстрелять и вперед!

Чудовище вцепилось в три шеи Горыныча и поволокло его вдоль колонны, выискивая место поудобнее, Горыныч понял, что смерть близка, а он еще не женился! Он затормозил когтями и провел боевой прием — как учила мать, — опрокинул чудовище на спину и свернул ему три головы.

Он свободен! Бежать! Но тут на визг чудовища подоспели добровольные помощники, и с этой оравой Горыныч уже не мог справиться. Они подмяли Горыныча, скрутили и поволокли… А, вот забор! Подходящий! Привязать к забору и спалить, к драконьей матери, экстремиста!

Горыныча прикрутили к забору. Раздалась команда:

— Добровольцы, шаг вперед! А ты отойди, сопляк! Лишние головы под крыло! Зажигательной смесью… по врагу драконьего рода…

Вдруг над забором позади Горыныча выпрыгнула черная голова и заголосила:

— Эй! Дайте белье снять! Белье мне пожжете!

— Снимай скорей, и так опаздываем!

Горыныч не соображал ни Главной, ни Младшей, зато Средняя голова уже разрывала канаты и собирала всю Горынычеву мощь, чтобы вырвать забор из земли и накрыть этим забором добровольную команду. Сзади, снимая белье, что-то бормотала Черная голова. Горыныч прислушался.

— Не пойму, парень, ты из наших, что ли? Держись! Тут у нас засада… сейчас мы забор повалим и по тебе пойдем…

— Снял белье? Убирайся!

— Снял, снял… Лови!

Над забором будто змея зашипела, — какой-то сверток взлетел и упал в толпу. Взрыв разнес процессию, полетели рваные клочья и удивленные головы. Горыныч упал мордами в лужу, на него упал забор, по забору пошли, хлеща огнем, драконы в черном. Визги, стоны раненых, схватка в тумане…

Горыныч очнулся, когда его куда-то волокли с завязанными глазами. Он услышал: «Осторожно, яма!» и свалился в какую-то яму. Наконец с него сняли повязки, и он зажмурился от яркого света направленной на него лампы.

— Отвечать, не раздумывая! — раздался властный голос за лампой, — Имя?

— Драконыч, — ответил Горыныч, потом подумал и поправился: — Горыныч.

— Хорошенькое начало! Ваше настоящее имя?

— Оно и есть.

— Что вы делали неделю назад на улице имени Всех Рептилий?

— Я там не был, — удивился Горыныч. — Я ведь только что прибыл в столицу.

— С какой целью?

— Понимаете ли, я решил жениться…

— Что вы тут притворяетесь! — рассвирепел голос.

Горыныч поспешил объяснить:

— Дело в том, что моя мать завещала мне жениться по любви… Уберите, пожалуйста, лампу, я вас и так хорошо вижу.

— Лжете! Вы не можете меня видеть!

— Но это так. Клыки у вас растут не вовнутрь, а наружу. Ваша левая голова такого нездорового цвета, будто вы второй год сидите в этом подземелье. Ваша правая голова выглядит не намного лучше. Вам определенно надо проветриться.

Дракон Нездорового Цвета выругался и выключил лампу.

— Третий, третий год я здесь сижу, — пробурчал он. — И все ради вас, а вы не цените. Уже и словесный портрет составили…

— Мы даже не знакомы, а вы ради меня сидите в этой конуре! — удивился Горыныч. — Идите полетайте!

— Ну не то чтобы буквально ради вас, — поправился Дракон Нездорового Цвета. — Но и ради вас тоже. Я сижу здесь во имя спасения всех драконов. Вернемся